Читать книгу - "Меловой Человек - С. Дж. Тюдор"

Странно, но когда происходит нечто поистине ужасное, тебя охватывает непреодолимое желание смеяться — до тех пор, пока не сможешь остановиться. Поездка в лес тем утром была самой волнующей и приятной из всех наших поездок.

Зимой мы не заглядывали в лес. Если не считать Хоппо, который время от времени наведывался туда за дровами. Сегодня ярко светило солнце, и холодный ветер покусывал нас за лица и ерошил волосы. Кожу обдавало свежестью и приятно покалывало. Казалось, что я могу крутить педали быстрее и легче, чем когда-либо. Ничто не могло нас остановить. Я хотел, чтобы это путешествие длилось вечно, но, конечно же, это было невозможно. Очень скоро перед нами выросла стена темных деревьев.

— А теперь что? — слегка запыхавшись, спросил Железный Майки.

Мы слезли с велосипедов. Я огляделся. А затем заметил рисунок на деревянном заборе рядом с перелазом. Меловой человечек. Он указывал прямо.

— Тогда вперед, — сказал Гав и первым перекинул велосипед через перелаз.

Его взгляд в точности отражал мои чувства. Растущее беспокойство и какой-то почти истерический восторг. Не думаю, что кто-то из них знал, что именно мы ищем. Или они знали и просто не хотели говорить об этом вслух.

Любой ребенок мечтает хоть раз увидеть мертвеца. Единственное, что двенадцатилетний мальчишка жаждет увидеть больше, — так это космический корабль или клад из порножурналов. В тот день мы отчаянно жаждали найти что-то плохое. И нам это удалось. Вот только я не уверен, что мы понимали, насколько ужасной окажется наша находка.

Толстяк Гав возглавил нашу экспедицию, и я помню, как меня это задело. Это ведь должно было стать моим приключением. Моим делом. Но Толстяк Гав всегда оставался нашим главарем, так что в какой-то степени это было правильно. Наша банда воссоединилась и вернулась к жизни. Ну почти.

Казалось, мы шли очень долго, прежде чем увидели очередную меловую руку, нарисованную на стволе дерева.

— Сюда, — сказал Гав, слегка задыхаясь.

— Да, мы все видим рисунок, — фыркнул Железный Майки.

Мы с Хоппо лишь переглянулись и усмехнулись. Все казалось таким привычным и нормальным. Все те же глупые перебранки. Язвительные комментарии Железного Майки.

Мы поехали дальше по неровной дороге, забираясь все глубже, в самое сердце леса. Время от времени раздавались странные шорохи и звуки. Однажды стайка ворон или скворцов вырвалась из зарослей. Пару раз мне казалось, что я вижу какое-то движение в траве. Это мог быть кролик. А может, и лиса. Их здесь видели пару раз.

— Стоп! — вдруг приказал Толстяк Гав, и мы все остановились.

Он указал на очередное дерево — прямо перед нами. Мы увидели не руку-указатель, а снова изображение меловой девочки. Под деревом лежала огромная куча опавших листьев. Мы переглянулись. А затем опять уставились на эту кучу. Из нее что-то торчало.

Мы пригляделись…

— Срань господня! — выдохнул Толстяк Гав.

Это были чьи-то пальцы.

Ноготки были короткими, чистыми и нежно-розовыми. Не обкусанными и не сломанными. Потом полиция скажет, что она совсем не мучилась. Или у нее и возможности помучаться не было. Ее кожа оказалась куда бледнее, чем я помнил, — летний загар потускнел до более зимнего, холодного оттенка. На среднем пальце виднелось маленькое серебряное колечко с зеленым камешком. Я сразу понял, еще в тот момент, когда только увидел ее, что эта рука принадлежит Девушке с Карусели.

Хоппо первым наклонился к ней. Он всегда был наименее брезгливым из нас. Однажды я видел, как он из милосердия прибил раненую птицу камнем. Он разворошил кучу листьев.

— Вот черт, — прошептал Железный Майки.

Обломки кости, торчавшей из руки, были очень-очень белыми. Почему-то на это я обратил больше внимания, чем на кровь. Она потемнела и стала коричнево-ржавой, как и листья, которые прилипли к коже. Кроме руки, мы ничего не нашли. Только рука. Рука до плеча.

Толстяк Гав медленно и тяжело опустился на корточки.

— Это рука, — пробормотал он. — Ебаная рука…

— Тонко подмечено, Шерлок, — фыркнул Железный Майки, но даже его фырканье в этот момент вышло ломким и подрагивающим.

Толстяк Гав с надеждой взглянул на меня:

— Может, это чья-то шутка? Может, она не настоящая?

— Настоящая.

— И что нам теперь делать?

— Позвонить в полицию, — сказал Хоппо.

— Да, да… — снова забормотал Толстяк Гав. — То есть… а вдруг она еще жива, или…

— Да не жива она, жирный ты придурок! — сказал Железный Майки. — Она мертвая, как и Шон!

— Ты этого не знаешь!

— Мы знаем, — произнес я и указал на дерево с очередным меловым пальцем, устремленным куда-то. — Вон там еще указатели… чтобы мы нашли все остальное.

— Нужно позвать полицейских! — настаивал Хоппо.

— Он прав, — сказал Железный Майки. — Пошли. Надо валить отсюда!

Все согласно закивали. Мы двинулись прочь. А затем Толстяк Гав предложил:

— Может, кому-то остаться?.. На всякий случай…

— На какой случай? Думаешь, рука сбежит? — спросил Железный Майки.

— Нет. Не знаю. Просто чтобы быть уверенным, что с ней ничего не случится.

Мы все переглянулись. Он был прав. Кто-то должен был остаться и посторожить ее. Но никто не горел желанием. Никому не хотелось торчать в молчаливой лесной лощине рядом с чьей-то оторванной рукой, прислушиваться ко всяким шорохам, к птичьей возне и думать: «А вдруг…»

— Я останусь, — сказал я.

Когда остальные уехали, я присел рядом с ней. С трепетом протянул руку и коснулся ее пальцев. Потому что мне казалось: именно это она и делает — протягивает руку в надежде, что найдет кого-нибудь. Я думал, что ее рука окажется твердой и холодной. Но она была мягкой и почти теплой.

— Мне жаль, — прошептал я. — Мне так жаль.

Не знаю точно, сколько я просидел в том лесу. Может, не больше получаса. Когда моя банда наконец вернулась с двумя местными полицейскими, ноги у меня совсем онемели, а я сам будто впал в какой-то транс.

Но все же я смог убедить полицейских, что руку никто не трогал. И что она находится точно в том же виде и состоянии, в котором мы ее нашли. И это была почти правда. Единственное отличие заключалось в тоненьком бледном ободке на ее среднем пальце, на том месте, где до этого было кольцо.

Они нашли все прочие части ее тела в разных кучах листьев, разбросанных по всему лесу. Ну, или почти все. Думаю, именно поэтому они так долго не могли установить ее личность. Я-то, конечно, уже знал. Но никто меня не спрашивал. Вместо этого они задавали массу других вопросов. Например: что мы делали в лесу? Или: как мы нашли тело? Когда мы рассказали о меловых рисунках на деревьях, они очень ими заинтересовались, но когда я попытался рассказать о других меловых рисунках и посланиях, они, похоже, ничего не поняли.