Читать книгу - "Тысячи лиц Бэнтэн - Айзек Адамсон"

Тут вдруг над головой снова вспыхнули лампы, и Кудзима зажмурился, втянув воздух сквозь зубы. Особого веселья свет в «Ханран» не принес. Может, с этим справились бы китайские акробаты, фейерверк и какой-нибудь танцующий дракон; электричество же только разогнало мрак.

— Так или иначе, — продолжил Кудзима, — Такахаси тянет лишь на сноску. Мелкая фигура с мелкой ролью во времена, которые решено получше забыть. Сомневаюсь, что кому-то было небезразлично, что с Такахаси случилось тогда, в 1945-м, и уж точно всем безразлично сейчас. За исключением вас, как ни странно.

Я прикинулся, что не заметил его любопытного взгляда, и задал еще вопрос:

— А этот Окада? Имперский гвардеец, который пытался отговорить их от конфискации идола? Вы сказали, он не пережил войну?

Кудзима кивнул:

— Накануне капитуляции Японии генерал-лейтенанта Окаду из Первой Императорской Гвардии убили за то, что он отказался принять участие в военном государственном перевороте. Кое-кто из самых истеричных генералов не хотел примириться с поражением, они решили свергнуть императора и бороться до последнего. К счастью, затея провалилась, а все замешанные, чтобы не потерять чести, совершили ритуальное самоубийство.

Самоубийство. Это слово разом вернуло меня в настоящее. Я весь день проторчал в жестком кресле в душном книжном магазине, слушая лекцию Кудзимы о таком-то «М-69» и сяком-то «Б-29», о том, сколько квадратных миль уничтожено там и сколько людей погибло сям; в итоге мозги у меня так перепутались, что я чуть не забыл, зачем сюда явился. Все эти безобразия в 1945 году имеют какое-то отношение к тому, что три дня назад под автострадой нашли молоденькую утопленницу и что лишь сегодня утром чиновник из Министерства строительства официально отчалил в мир иной в пруду с карпами?

Ну, посмотрим.

Если верить детективу Ихаре, Боджанглз сказал, что имя Накодо — липовое. Старик Накодо этим именем прикрывал свое военное прошлое, когда он звался Такахаси. Человек в Белом упомянул о Бэндзайтэн. Еще важнее то, что сам старик Накодо сказал, что монахи Бэндзайтэн ухлопали его сына. Я-то решил, что он бредит. Я и до сих мор так думаю, но уже иначе.

Сына старика Накодо ухлопали не монахи Бэндзайтэн, потому что сами они давно умерли. Умерли из-за того, что шестьдесят лет назад их угробил старик Накодо, и об этом знал некто Боджанглз. Может, он шантажировал семью, угрожая раскрыть их секрет. Но если так, каким образом сюда вписывается Миюки? Само собой, ключ ко всему — выяснить, кто такой этот загадочный Боджанглз и не он ли на самом деле Человек в Белом. Не зная этого, гадать о мотиве — все равно что с завязанными глазами играть в шарады.

— Господин Чака, все в порядке? — спросил Кудзима.

— Просто размышляю, профессор, — ответил я.

— Вы, кажется, беспокоитесь.

— От размышлений всегда так, — сказал я. — Если завяжу с этим, жить будет проще. Ну да сами знаете, как это бывает. Начинаешь это дело, пока молод — сам не понимаешь, что творишь. Это входит в привычку, а потом — опа, двадцать лет прошло и завязать уже не можешь.

Кудзима улыбнулся:

— Разве не американец сказал: «Без исследования и жизнь не в жизнь для человека»?[66]

— Другой американец, — сказал я, ответив на его улыбку. — И вообще, это было до телевидения. Кудзима, кто еще может знать о том, что вы мне сейчас рассказали? О происшествии в Храме Бэндзайтэн, об офицере Такахаси из Кэмпэйтай и все такое?

Обхватив подбородок пальцами, Кудзима на секунду задумался:

— Прямо так и не скажешь, — ответил он, помолчав. — В то время истории о происшествии жестко цензурировали. Конечно, газеты и не заикнулись о Кэмпэйтай, сообщили только, что, к сожалению, храм был уничтожен пожаром. Сегодня же это происшествие не то чтобы широко известно, но и секретом его не назовешь… Были статьи в журналах, и, насколько я помню, несколько лет назад даже книга планировалась, но ее публикацию остановила правая группировка.

— То есть вы хотите сказать, что о происшествии в Храме Бэндзайтэн кто угодно может прочитать в библиотеке, в Интернете или еще где?

— Почему бы и нет? Всякий историк быстро обнаруживает, что, если вы готовы попотеть, не так уж и трудно раскопать даже самые загадочные факты. Трудно лишь состыковать их так, чтобы это имело смысл. Мне ли не знать, подумал я.

Тут свет вновь замигал, и Кудзима шепотом выругался. Я сказал, что мне пора бежать, и, обойдя вокруг стола, Кудзима проводил меня до двери мимо штабелей книг. Он открыл мне дверь, а я поблагодарил его за помощь. По-моему, ему и вправду было приятно, как будто его уже давно ни за что не благодарили. Еще пару секунд лампы мигали, а потом в магазине вновь стало темно.