Читать книгу - "Безрассудство - Линн Эриксон"

– Да, миссис Ловитт, боюсь, что необходимо, – сказал Дэвид.

– Но почему? Сару только что выписали из больницы. Посмотрите на нее, она вся бледная, как привидение.

– Мюриел, я в полном порядке.

– Действительно, детектив, – поддержал жену Билл Ловитт, – почему бы не оставить ее здесь хотя бы на пару дней? Тащить бедную девушку в Денвер сразу же после такого стресса...

– Во-первых, я не девушка, – мягко произнесла Сара и взяла Билла за руку, – а во-вторых, мне действительно нужно ехать.

– Это ужасно, – пробормотала Мюриел, – просто ужасно.

– Мы о ней позаботимся, я обещаю, – сказал Дэвид.

– Сара, но почему? – не унималась Мюриел.

– Не надо, Мюриел, – проговорил Билл, – я полагаю, Сара знает, что делает.

– Я буду вам звонить. – Сара не смотрела на Ловиттов. – И как только представится возможность, дам знать, куда отправить остальные вещи. – В горле у нее стоял ком. – Спасибо, спасибо вам за все. Мне здесь было очень хорошо.

– Тогда пойдем собираться. – Мюриел направилась к двери домика.

Она помогла переложить вещи из ящиков в большую сумку. Все, что находилось в ванной комнате, уложили в другую, поменьше. Дэвид внимательно наблюдал за их действиями, стоя у двери. Профессиональным взглядом. Затем все вышли к машине, где Джейк уже укладывал свой чемодан в багажник.

– Не могу сказать, что очень доволен вашим пребыванием в пансионате, – сказал Билл Ловитт. – Мне неприятны обман и притворство.

Джейк окинул его непроницаемым взглядом.

– Пришлите мне счет.

Билл усмехнулся:

– Насчет этого не беспокойтесь, у меня есть номер вашей кредитной карты.

Сара не прислушивалась к их разговору. Ее охватили тревога, печаль и злость. К тому же болела голова. Наверное, от лекарств.

Билл поставил сумки в багажник «БМВ». Мюриел, вся в слезах, осторожно обняла Сару, стараясь не задеть больную руку. Дэвид настороженно обозревал окрестности.

«Интересно, есть ли у него пистолет? Должен быть. – От этой мысли Саре почему-то стало страшно. – Боже, у него пистолет».

Они сели в машину. Воспользовавшись случаем, Сара заняла заднее сиденье. Когда они выехали на шоссе, она почувствовала кратковременный приступ клаустрофобии. Тут сказалось все: и головная боль, и присутствие Джейка, и Дэвид с его пистолетом.

Сара покидала свой островок безопасности. Хотелось кричать от боли и страха, но она сдержала себя точно таким же способом, как и в детстве, когда отец выступал со своими пьяными тирадами. Повторяя про себя, что сможет это выдержать. Потому что должна.

Дэвид обернулся к ней:

– Вам сзади удобнее?

– Конечно.

– Дайте знать, если понадобится остановиться, проголодаетесь или еще что-нибудь.

– Ладно.

До Денвера двести миль. А что дальше? Дэвид сказал, что первым делом ей предстоит встреча с окружным прокурором. После этого будет поставлен вопрос о повторном открытии дела об убийстве сенатора Тейлора. Затем придется давать показания перед большим жюри, а потом и на процессе.

В интерпретации Кармайкла все выглядело очень просто: Сара расскажет все, что видела, виновных арестуют, предъявят обвинение, затем они предстанут перед судом, который вынесет приговор. Но она знала, что так просто ничего не бывает. Следствие может тянуться очень долго, несколько лет, и все это время ей придется шарахаться от каждой тени. Не месяцы даже, а годы.

«Куда меня везут? Чем я буду там заниматься? Как жить?»

Машина глотала милю за милей, и с каждой минутой Сара приближалась к кошмару, от которого пряталась полтора года.

Она откинула голову на спинку сиденья, закрыла глаза и попыталась расслабиться. В голове образовалась настоящая каша.

«Рада я или нет, что меня наконец поймали? Ведь теперь не нужно прятаться, притворяться. Все кончилось. Может быть, пора почувствовать облегчение?

Нет. Пока еще нет».

– Мы едем прямо ко мне. – Дэвид повернулся снова. – Думаю, для вас это самое безопасное место, пока мы не организуем настоящую спецквартиру.

– К вам?

– Да. Оставлять вас в мотеле мне очень не хотелось, а ночевать у Джейка, наверное, вам...

– Вы правы, – быстро согласилась Сара.

– Нина возражать не будет, – продолжил Дэвид. – Уверен, ваше общество придется ей по душе. Нина – это моя жена. И еще у меня двое сыновей, Шон и Ники.

– Но зачем же мне вас обременять? – запротестовала Сара.

– Прошу вас, давайте не будем это обсуждать.

Плечо онемело, так что пришлось пошевелить больной рукой. Сара осознала, что сил спорить, возражать у нее нет. Дом Дэвида? Пусть будет так.

– И что потом? – спросила она.

– Потом я организую для вас квартиру по программе защиты свидетелей. С охраной.

– Неужели я стою таких хлопот?

– Да, – в первый раз подал голос Джейк.

Наконец она набралась смелости задать один важный вопрос:

– Мне будет предъявлено обвинение?

– Нет, если вы согласитесь сотрудничать с окружным прокурором, – ответил Джейк.

– Вам, наверное, не терпится узнать, что я ему скажу?

– Да, хотелось бы это знать.

«Вот скотина. Притворялся, что ухаживает, а на самом деле я была всего лишь пешкой в его игре, в его попытке восстановить положение на работе. У меня есть информация, в которой он нуждается, и я могла бы все рассказать. Вот так, глядя ему в затылок. Я же вижу, как он весь одержим этим».

Да, она могла бы назвать им фамилию убийцы прямо сейчас. Это было бы легко и просто и заняло всего несколько секунд. Сказать – и избавиться от непосильной ноши. Они, конечно, были бы шокированы, но все равно бы поверили. Однако что-то внутри ее, возможно, не совсем рациональное, предупреждало: не стоит называть эту фамилию до тех пор, пока она не будет сидеть в кабинете окружного прокурора с включенным магнитофоном на столе, в присутствии судебной стенографистки и надежной охраной за дверью.

Впрочем, может быть, это была всего лишь неприязнь, стремление отомстить. Будь ее воля, она бы не сказала Джейку Савилю вообще ничего. Никогда.

Сара смотрела на его затылок и плечи. Темные волосы всклокочены, черная шерстяная рубашка в красную клетку.

«А ведь его тоже могут убить. Слишком усердно копает. Но похоже, он этим совершенно не озабочен. Неужели думает, что приобрел какой-то иммунитет? Для него сейчас, наверное, самое главное – доставить меня в целости и сохранности на место, как жертвенную овцу».