Читать книгу - "Белая дорога - Джон Коннолли"

— Не курю, — сказал я, — извини.

Постояв-поглядев еще несколько секунд, я тронулся с места.

— Ты куда? — окликнула она. — Побаловаться хочешь? У меня тут есть одно местечко, пойдем?

Девчушка шагнула вперед, и я понял, что она даже младше, чем мне поначалу показалось; хорошо, если ей хотя бы годков одиннадцать. Вместе с тем в голосе этой малолетки было что-то такое, что придавало ей возраста. Причем изрядно.

Она открыла рот и облизнулась. Зубы у нее в тех местах, где уходили в десна, были с зеленинкой.

— Сколько тебе лет? — спросил я.

— А ты сколько б дал? — переспросила она насмешливо и вильнула бедрами с якобы похотливым намеком. Легкий дребезг в голосе стал еще отчетливей. Правой рукой она махнула в сторону аллеи: — Пойдем, а? Там для нас местечко есть. — Положив ладошку на подол, она начала медленно его приподнимать. — Я тебе ща такое покажу…

Видя, что я тронулся в ее сторону, девчонка заулыбалась шире, но тут же застыла, когда я схватил ее за руку.

— А вот мы сейчас с тобой в полицию, — объявил я. — Там тебе помогут поразвлечься.

Рука на ощупь показалась странной: не твердая, а какая-то рыхлая, как тело в процессе разложения. При этом от нее исходил палящий жар, как от проповедника в камере. Изнутри.

Зашипев, девчонка с удивительной силой и ловкостью вырвала руку.

— Не трогай! — прошипела она. — Ишь, нашел дочку!

Какую-то секунду я стоял не двигаясь, лишившись даже дара речи. Девчонка бросилась бежать по узкой улице; я припустил следом. Думал, что настичь ее не составит труда, но она, прибавив ходу, оказалась от меня метрах в пяти, а там и в десяти — причем без каких-либо видимых усилий, как будто кто-то с регулярным интервалом вырезал из кинопленки решающие кадры. Вот она оставила позади пустующий «Макдоналдс»; вот, неуловимо метнувшись, приостановилась уже неподалеку от Ист-Бэй, чего-то ожидая.

За спиной у нее выплыл из темноты «кадиллак купе де виль» с побитым передним бампером и звездообразной трещиной в углу затемненного лобового стекла. Возле девчушки открылась задняя дверца, откуда маслянистым пятном на тротуар словно пролился темный свет.

— Не ходи туда! — выкрикнул я. — Не садись!

Повернув голову, она посмотрела в салон машины, после чего опять обернулась ко мне — с улыбкой, какая-то зыбкая; десен не видно, а зубы словно желтоватые камешки.

— Пойдем, — позвала она. — У меня есть местечко для нас.

Она забралась в автомобиль, и тот отъехал от обочины; через какое-то время его габаритные огни истаяли в ночи. Но прежде чем дверца захлопнулась, из салона машины выпали какие-то тени — комочками грязи на тротуар. На моих глазах комочки, придя в движение, напустились на большого таракана; вот уже они ползают по его туловищу, кусая голову и подбрюшье, чтобы обездвижить и затем сожрать. Встав на колени, на спине одного из них я четко различил напоминающий скрипку узор.

Пауки-затворники. Таракана покрывали именно они.

Меня пробила тяжелая дрожь; внутренности сдавила судорога. Борясь с волнами тошноты, я калачиком лежал у стены. Во рту противно ощущалась утятина; еда грозила пойти верхом. Я глубоко вдыхал и выдыхал, склонив голову. Наконец, восстановив способность передвигаться, я поймал на Ист-Бэй такси до отеля.

В номере я похлебал воды из-под крана, плеская ею также в лицо. У меня подскочила температура. Недужный, пылающий, я попробовал смотреть телевизор, но цвета казались нестерпимо едкими, и я выключил его прежде, чем пошел блок ночных новостей, начавшийся с убийства троих мужчин в баре возле Каины, штат Джорджия. Я в это время лежал, раскинувшись, на кровати и пытался заснуть, но забыться мне мешал жар — хотя кондиционер был включен на максимум. Я то вплывал, то выплывал из сознания, толком даже не понимая, сплю или бодрствую. И тут я услышал стук в дверь, а подойдя, увидел в глазок ту девчушку в черном. Перемазанная помадой, она ждала.

Эй, мистер, у меня есть одно местечко для нас…

Пытаясь открыть дверь, я поймал себя на том, что держусь за хромированную ручку «кадиллака купе де виль». Как только дверца, щелкнув, открылась, в нос мне ударило запахом гниющего мяса.

Внутри стояла непроглядная тьма.