Читать книгу - "Спираль - Пол Макьюэн"

— Наподобие советского инцидента с сибирской язвой под Свердловском в семьдесят девятом?

— Точно.

Они вместе начали импровизировать, воображая дальнейшие шаги. Узумаки расползается по стране, границы закрывают. Все остальные государства, испугавшись эпидемии, прекращают туризм и сворачивают торговлю с Китаем. Власть Коммунистической партии и так ослабла, она держалась на двух подпорках — национальной гордости и обещаниях экономического роста. В один миг лишившись благосостояния, обозленные бессилием правительства перед распространением жуткой заразы, люди взбунтуются — сначала в сельской местности, потом в городах. Через несколько недель рухнет Госсовет, в стране наступит хаос. И тут на сцену выйдут объединенные американо-японские силы. Опираясь на противоядие и штыки, они быстро наведут порядок.

Если США смогут разработать антидот, то, по идее Китано и Данна, Штаты могли бы свалить Китай когда угодно. Между американцем и японцем сложилась тайная связь, которая только росла по мере укрепления Китая. Японское чудо-оружие еще могло изменить ход истории. Им казалось, что они играют в азартную игру под названием «Как разорить самую многонаселенную державу мира».

Но Китано неожиданно повел игру по другому сценарию.

Первый, не совсем внятный доклад поступил к Данну из ЦРУ. Консорциум сельскохозяйственных инвесторов из Центральной Америки и Азии приобрел десять тысяч акров плодородной земли в Бразилии в четырехстах милях от того места, где Толофф обнаружила Fusarium spirale. На этом участке, вложив несколько миллионов долларов, они построили научно-исследовательский институт генетики культурных растений и опытную сельхозстанцию под названием «Сан-Агра». В институт завезли десятки ученых с докторскими степенями по растениеводству и генетике грибных культур. Все они работали и жили не выходя из института. Задачей исследований объявили разработку новых штаммов генетически модифицированной кукурузы для стран Восточной Азии. С виду вполне логично — кукуруза стала важной культурой повсюду на азиатском континенте. Китай — второй по объему производитель и потребитель кукурузы в мире. Северная Корея при Ким Ир Сене попала в полную зависимость от ее урожаев. Однако несложное расследование вскрыло новые тревожные подробности. Во-первых, ученые «Сан-Агры» не публиковали работ, не просили субсидий и не подавали патентных заявок. Кроме того, одним из видов, которые они изучали, оказался редкий грибок Fusarium spirale — выбор сам по себе странный, так как за пределами четырех бразильских провинций об этой пакости никто не слышал и для восточноазиатских рынков она не представляла ни малейшей угрозы. Но больше всего тревожило то, что инвестиционная группа оказалась лишь фасадом. Более девяноста процентов вложенных в проект денег поступило от некоего японского инвестора, миллиардера Хитоси Китано.

Недобитый самурай начал разработку узумаки в частном порядке.

Данн не видел иного выхода — пришлось принимать жесткие меры. Но и он попал в ловушку — Китано запросто мог его спалить. Пока они годами вели беседы о Китае, Данн делился секретной информацией, и теперь его могли привлечь к ответу по закону о защите государственной тайны. Передача иностранцу информации с грифом «Не подлежит разглашению представителям иностранных государств» сама по себе тянула на государственную измену, не говоря уж о планах свержения иностранного правительства. За такое могли дать очень длинный срок, если не высшую меру.

Данн снабжал Китано секретными сведениями, в ответ тот делился инсайдерской информацией об определенных японских акционерных компаниях. Хитоси мог рассказать федеральным обвинителям, как Данн, попивая его виски, выбалтывал секретные сведения государственной важности, приумножая личное состояние на спекуляции акциями азиатских компаний.

Данна могло спасти только одно — американское правительство отчаянно не хотело привлекать внимание к узумаки. О японском оружии судного дня все еще не знал никто, кроме узкого круга лиц, отвечающих за безопасность государства. Работы, которые Толофф вела в Министерстве сельского хозяйства, были совершенно секретными, недоступными для иностранцев. Если до Китая дойдет хотя бы слух, что США втихомолку готовят мощнейшее биологическое оружие, которое к тому же было создано отрядом 731 и испытывалось на китайцах, Пекин придет в ярость.

Данн прекрасно понимал, что организации, действующей с таким размахом, как та, что принадлежит Китано, невозможно удержаться в рамках закона. Лоуренс накопил достаточно компромата на японца, и, когда тот в очередной раз приехал в Штаты, судебные исполнители арестовали его за уклонение от налогов. Суд совершили быстро и безукоризненно. В суде Китано не раскрыл рта и даже не пытался что-либо предъявить в свою защиту.

И неудивительно. На личной встрече накануне суда Данн пригрозил Китано пустить в ход самый главный компромат, который имелся у американца. «Замахнешься на меня — потом не обижайся, — сказал он японцу. — Мы закроем программу разработки узумаки, а потом все, что имеем на тебя, передадим в китайское Министерство госбезопасности — записки Исии, фотографии, расшифровку разговоров, все улики, обличающие тебя в пытках и геноциде гражданского населения Китая. Подождем, пока они как следует распалятся, и выдадим тебя как военного преступника».

Китано не нашелся что ответить. Оба собеседника хранили молчание почти минуту. Наконец японец спросил:

— А ты не боишься, что я все расскажу китайцам?

— Ты, видимо, не совсем понял. Кто поверит японскому военному преступнику и массовому убийце, пытающемуся спасти свою шкуру? Если сможешь, отбейся от обвинения в неуплате налогов, но «Сан-Агру» закрой немедленно! Оставь узумаки в покое!

Роббинс насторожился:

— Смотрите-ка, зашевелился.

Китано поднялся и подошел к маленькому столу. Он снял с полки одну из книг, вырвал страницу без текста, взял ручку и принялся что-то писать.

— Мы отсюда сможем прочитать? — спросил Данн.

— Слишком далеко. Сейчас попробую…

Китано передвинул стул на середину пола, прямо под камеру видеонаблюдения, встал на него и поднес страницу к объективу.

— Вот черт! Он знает, где камера, — воскликнул Роббинс.

Данн пропустил восклицание мимо ушей. Он как зачарованный уставился на записку:

«Я могу тебе сказать, кто она».