Читать книгу - "Лабиринты веры  - Эллен Грин"

– Со мной всё в порядке, сестра. А где Мари? Я хотела бы увидеть ее до начала службы.

– Мари здесь нет.

– Но я видела ее вчера вечером. Она приехала к Клэр. Уговаривала меня пойти к мессе. Где же она?

– У нее сегодня утром какие-то дела. Это все, что я знаю.

– Какие дела? Церковные или личные?

– Не знаю. – Регина взяла меня за руку и потянула за собой.

– Подождите, а когда она вернется?

Регина не ответила. Идя с опущенной головой, она вела меня к алтарю. Я зажгла свечу, перекрестилась и преклонила колени. Пыталась мысленно произносить молитву за Клэр, но мне мешали мысли о доме, где произошли убийства, и о Мари.

Я снова перекрестилась и встала. Регина была неподалеку и внимательно наблюдала за мной. Я присела на ближайшую скамью и приготовилась к службе. За свое детство и юность я провела много часов вот так, на скамье, и всегда занималась одним и тем же. Закрывала глаза в тишине и произносила молитву. Молитва была практически на одну тему с небольшими вариациями, в зависимости от моего возраста: «Пусть Клэр полюбит меня». Потом: «Помоги мне найти свое место где-нибудь в этом мире». Потом: «Помоги мне выяснить, кто я такая. Помоги найти мою настоящую семью».

Голос отца Мартина звучал ровно, без модуляций; вся проповедь, по сути, звучала как белый шум. Я изучала древнюю старуху, сидевшую на скамье передо мной и втиравшую крем в руки с коричневыми пигментными пятнами. Ее движения были такими же монотонными, как голос священника, и я почувствовала, как мои веки наливаются свинцом. Перевела взгляд на алтарь. Богородица была невозмутима; зажженная мною маленькая свечка бросала отблески на ее сложенные изящные руки. Затем я посмотрела на свои пальцы. Кутикулы воспалены, ногти обгрызены – жуть. Как и вся я.

Служба закончилась, и я заняла место в конце очереди на выход. У двери стоял отец Мартин, заговаривая с каждым прихожанином. Люди впереди меня медленно продвигались вперед, а я, стоя на месте, стала оглядывать церковь в поисках сестры Регины, но той нигде не было. Когда я снова повернулась к двери, отец Мартин оттуда уже ушел.

Я села на скамью и устремила взгляд на Иисуса, висевшего на кресте. Его израненная шипами голова была склонена набок и чуть вниз, рот приоткрыт. По его запястьям, ногам и ребрам текла кровь. Он с готовностью принял свою судьбу. Мне вдруг вспомнилась судьба семьи Оуэнс, как бы наложившаяся на судьбу человека на кресте: Лойял Оуэнс лежит в гостиной, кровь из ран уже впиталась в ковер. Я наклонилась вперед и мысленно поклялась, что больше никогда не приду в эту церковь.

Я вышла из здания, размышляя, а не зайти ли мне в кафе по дороге домой. Возможно, большой порции карамельного латте удастся разбудить меня и вычистить из головы посещение церкви. Краем глаза я заметила сестру Регину. Она разговаривала с отцом Мартином – я слышала, что они что-то обсуждают, их лица были напряженными. Я попятилась, чтобы меня не увидели.

– Она искала Мари. У нее жуткий вид, – сказала Регина.

– Никогда не знаешь, как на тебя подействует смерть, – ответил отец Мартин.

Регина покачала головой:

– Тут дело в другом, отец. Все это очень тревожит меня.

– Не тревожьтесь о завтрашнем дне; завтрашний день сам побеспокоится о себе. – Он похлопал ее по руке.

Я спиной вжалась в стену и сделала глубокий вздох. У меня почти остановилось сердце.

– Да, знаю, Евангелие от Матфея, глава шестая. Но Мари переживает из-за того, что девочка знает больше, чем следует. И ведь это только начало.

Наступило молчание, и я могла только догадываться, что происходит в эти мгновения.

– Смерть Клэр, конечно, создала определенные проблемы, но это было неизбежно. Я говорил это им обеим. Надо было давно все рассказать Аве. Мари и ее сестра не смогли бы вечно скрывать правду.

– Но, отец…

– Сейчас тот самый случай, когда я могу сказать: жаль, что я услышал ту исповедь. Я вполне мог бы обойтись без знаний о грехах Клэр. Мой совет тебе, сестра: держись от этого подальше и молись.