Читать книгу - "Центр мира - Михаил Кречмар"

Предварительный звонок водителю Марк Соломонович Шергин сделал как обычно – без пятнадцати десять.

– Я у подъезда, Марк Соломонович, – услышал он голос Хасановского. – Генерал-полковник звонил, просит подъехать.

Полковнику Шергину перестали говорить «приказываю» в 1998 году – и не только в связи с обязательным увольнением со службы по возрасту. Избегать этого слова руководители начали уже лет пятнадцать назад. Было это несколько нетипично даже для Службы времён перестройки, но, по большому счёту, всё, что касалось Шергина, было нетипичным.

Хасановский подогнал автомобиль прямо к подъезду, предварительно распахнув дверь, чтобы прикрыть садящегося в машину человека. По сути, в сегодняшние окаянные дни в этой предосторожности не было никакой необходимости, но Шергин ценил в этом жесте школу, а не целесообразность. Это напоминало ему старую Службу, с вышколенными водителями и телохранителями-профессионалами. Оценил он и то, что генерал-полковник отдал распоряжение через водителя. С самых первых дней работы в органах Шергин привык к тому, что всё, что передаётся по проводам или радио, так или иначе может стать достоянием третьих лиц. Так что наиболее безопасным средством для него продолжала оставаться личная почта, которая доставлялась нарочным. Правда, учитывая, что перед приглашением в штаб-квартиру ему не предложили подготовить аналитический обзор по какому-либо вопросу, причиной приглашения мог быть или некий форс-мажор, или какое-нибудь только что открывшееся направление. В этом месте своих размышлений Шергин хмыкнул: количество новых направлений было ничтожно мало, и удивить чем-либо Шергина за пятьдесят с лишним лет Службы было нереально.

Всеведение Шергина также было частью его легенды, которая постепенно складывается вокруг всякого старшего офицера Службы, ухитрившегося без провалов провести в её стенах более тридцати лет. Недоброжелатели шутили (но всегда с дружелюбной улыбкой), что вызовы Шергина к руководству заменяют последнему визиты к астрологу.

Внешне Шергин на астролога совершенно не походил. Среднего роста, худой, с голубыми, немного навыкате глазами и большим острым носом, который все без исключения за глаза называли «рубильником», он напоминал седоголового дятла. Сходства с этой птицей добавляла и манера одеваться в светлые, но строгие цвета. В свои семьдесят с лишним лет он продолжал двигаться по коридорам быстрым плавным шагом диверсанта, каким и был в самый разгар «холодной войны» – пятьдесят лет тому назад.

Вот и теперь, проезжая в маленьком BMW по узким улочкам между какими-то складами к зданию штаб-квартиры Службы, Шергин мог предполагать цель своего вызова.

Он уверенно прошёл через несколько кабинетов с метало-детекторами и адъютантами (и те и другие скорее выполняли роль декораций, нежели имели какое-то реальное значение – ну не может российский генерал существовать без толпы олухов и технических средств защиты, положено – получайте!) и уселся в кресло как раз напротив огромного портрета нынешнего Президента. Рядом висел и другой портрет – поменьше – на нём был изображён никому не известный генерал-полковник, де-факто сделавший для страны гораздо больше её нынешнего лидера, а ни много ни мало – предотвративший полномасштабный конфликт с использованием ядерного оружия.

Другой генерал-полковник, ещё не успевший столького совершить, присутствовал в кабинете лично. Именно к нему Шергин и обращался.

– Значит, Китай?

– Да, западные провинции.

Западные провинции Китая представляли из себя не ахиллесову пяту этого азиатского гиганта, а, как шутили остряки Службы, «ахиллесову задницу». Населённые национальными меньшинствами, они представляли собой автономии, в которых то и дело возникали сепаратистские движения, наподобие тех, которые совсем недавно раскололи «единый могучий Советский Союз».