Читать книгу - "Сон разума - Наль Подольский"

Видеофильм для них ожил, действие стало реальным, и только сейчас они могли в полной мере осознать чудовищность того, что видели.

— Посмотри, как он бежит, — давал пояснения Александр Петрович, — лицо закрыто руками. Ему внушено, и он это ощущает, что весь воздух превратился в огонь и спасение лишь в том, чтобы выпрыгнуть из окна.

Человек на экране перелез через сиденья стульев, свалился на пол и остался преспокойно лежать.

— А теперь взгляни на его лицо, — адвокат остановил ленту на стоп-кадре, — какое оно счастливое. Он объяснил мне, в чем дело: они убеждены, что после выполнения программы немедленно испытают состояние безграничного блаженства. Наркоманского, понимаешь?

— Понимаю… дьявольская выдумка, только наркоман мог изобрести такое… гореть ему за это в аду.

— Его жизнь уже похожа на ад, — заметил он, пуская видеоплейер.

Ощущение дикости происходящего усиливалось нелепостью текстов кодирования. Каждый код представлял собой фразу из четырех-пяти слов, с добавлением двух чисел, означающих время начала сеанса. Абсурдное сочетание слов и цифр, вероятно, имело целью исключить возможность случайного совпадения. Тексты для кодов доктор Буги выбирал, мягко говоря, со странным юмором. Код Холщевникова звучал так: «Пятнадцать сон разума десять порождает чудовищ», а следующего за ним пациента — «Пятнадцать над всей Испанией двадцать три безоблачное небо». Для вживления в мозг человека его собственной смерти требовалось чуть меньше четверти часа.

Что касалось Холщевникова, то он, уже более месяца будучи покойником, тем не менее преподнес Карине и адвокату сюрприз. Перед его кодом было записано: «Павлов Егор Антонович, сорок пятого года».

— Здесь путаница, — Александр Петрович остановил плейер, — похоже, это не та пленка.

— Нет, — покачала головой Карина, — по-моему, с пленкой все в порядке. Смотри, время на экранных титрах то же самое, пятнадцать десять. Давай еще раз прокрутим, — она принялась манипулировать клавишами магнитофона и плейера одновременно, — гляди, вот доктор Буги произносит фамилию «Павлов», видишь, движение губ ложится на звукозапись. А Холщевников в это время ставит свой «дипломат» на пол, он тут же падает, и на фонограмме слышен хлопок. И второй эпизод: доктор Буги проговаривает его код, а он бежит, вон как тяжело, неуклюже, и здесь, — она увеличила громкость, — его топот. Движение совпадает со звуком.

— Да, — вынужден был согласиться адвокат, — это его фонограмма.

— Может быть, он менял фамилию? — предположила Карина.

— И имя и отчество тоже? — засмеялся он.

— Извини, я сказала глупость, — смутилась она, — да и год рождения тоже… Постой, неужели доктор Буги не видит, что этому человеку не сорок три года, а значительно больше?

— Следовательно, не хочет видеть.

— Значит, ты думаешь…

— Я думаю, что Егор Антонович Павлов даже среди прохвостов должен слыть ловкачом.

Вторая кассета ничего принципиально нового не содержала — такой же перечень фамилий и кодов.

— Не понимаю, — недоумевала Карина, — зачем он все это хранил? Неужели он собирался кого-то из них шантажировать?

— От него всего можно ждать. Думаю, он рассчитывал брать их на крючок по одному и снимать кодирование за приличный гонорар. Может, даже уже и попробовал… Только долго бы он не прожил, в основном они — люди крутые. Так что, считай, отобрав кассеты, мы его облагодетельствовали.

Опасность сильнее всего угнетает, когда она безлика. Приблизительно выяснив, с чем они столкнулись, адвокат и Карина почувствовали определенное психологическое облегчение, но одновременно их взорам открылись устрашающие размеры и свирепость рептилии, которую они столь неосторожно дернули за хвост.

Адвокат, вообще говоря, успел придумать способ заставить этого крокодила отгрызть самому себе лапы, но пока не посвящал Карину в свой план, опасаясь, что она отвергнет его как недопустимо жестокий по отношению к животному. Он решил отложить разговор до вечера, чтобы она успела проникнуться ощущением беспощадности сложившейся ситуации.

Александр Петрович поехал к умельцу, который уже, несомненно, выполнил заказ, а Карина вызвалась сделать тем временем распечатку диктофонных кассет, благо в композиторском доме имелась пишущая машинка.

Она справилась со своей работой довольно скоро — весь список этих сорока шести камикадзе, вместе с их кодами, уложился в четыре страницы. Но, вынув из машинки последний лист, она не испытала удовольствия оттого, что быстро и хорошо сделала уроки, и взялась за приготовление ужина с тревогой и тяжестью на душе.

Адвокат, возвращаясь домой, прикидывал, как и когда лучше всего затеять столь важный для дальнейшего разговор, но он начался сам собой, едва Александр Петрович переступил порог.

— Ого! — изумилась Карина при виде возникшего около плейера внушительного штабеля видеокассет. Она знала, что Фавиловичу заказаны дополнительные копии фильма, но не ожидала такого тиража. — Я вижу, у тебя уже готов план сражения?

— Это, собственно, не мой план, я просто развил твою мысль. Помнишь, еще в Крыму, ты сказала: появятся люди, которые тоже захотят иметь это кино. И тогда я подумал…

— И молчал столько времени?!

— Идея тогда была слишком смутной… Я подумал, что кино не алмаз и поддается копированию. Если выпустить фильм в прокат, кому будет интересно гоняться за нами?

— Звучит разумно… а конкретно? — Она покосилась в сторону видеокассет.

— Мы выставим их на комиссию в нескольких коммерческих магазинах как учебный фильм по гипнозу… или лечебный, неважно… И в газетах дадим объявление, где-нибудь между рекламой девушек и щенков, адреса магазинов, с основательным намеком на содержание фильма.

— Неплохо придумано… а как быть с текстовым материалом, с кодами?

— Приложим их к видеокассетам.

— Но ведь у нас сорок шесть фамилий, а в фильме персонажей — двенадцать.

— Все время об этом думаю. Во-первых, все равно приложим к кассетам полный список, пусть покупают комплектом. Во-вторых, разошлем список в газеты типа «Скандалы», часть из них успеет напечатать, прежде чем до них доберутся. В любом случае списки начнут расползаться, и брать за горло именно нас с тобой уже не будет смысла.

— Постой, — возмутилась она, — ты хочешь попросту выпустить джинна из бутылки, и притом в людном месте! Кому-то эти коды достанутся с опозданием, а кому-то и совсем не достанутся. Значит, мы вложим в руки всем желающим оружие для безнаказанного убийства!

Ну вот, началось, подумал он с грустью.

— Ты сильно преувеличиваешь, дорогая. Прошло уже несколько лет, и вряд ли все коды до сих пор работают. Вся уголовщина вокруг этой истории в основном связана с ее одиозностью, с тем, что люди, часть из которых занимает наверняка высокое положение, замешаны в большом скандале. Уж не думаешь ли ты, что все они немедленно начнут играть в этакую партийную русскую рулетку, звонить друг другу и смотреть, кто раньше выпрыгнет из окна?