Читать книгу - "Кровь невинных - Кристофер Дикки"

Я ничего не ответил. Я почти не слушал его.

— Ты думаешь, что ничего нельзя изменить. Но это не так.

— Мы берем на себя слишком много, Рашид. Слишком много. Пусть этим занимается Бог, оставь меня в покое.

— Ты устал. Но это поможет тебе стать сильнее.

Я ждал, пока он скажет нечто важное, что поможет мне в дальнейшем.

— Ты становишься сильнее, — повторил он. — И с Божьей помощью мы остановим эту несправедливость.

Я слушал.

— Ты должен увидеть истину, Курт. Мы боремся с тьмой за свет. Все очень просто.

— Пощади меня, Рашид.

— О чем ты?

— Я хочу поверить, Рашид. И я верю. Но когда я слушаю тебя, моя вера слабеет. Мне надоели эти глупые разговоры. Оставь меня в покое. Я хочу остаться наедине со своим Богом.

Я ожидал, что Рашид разозлится. Я даже приготовился к драке. Но он смотрел на меня с полным равнодушием, то ли скрывая свои чувства, то ли размышляя над ответом.

— Твой Бог — всего лишь судья. Мой, которого я нашел в книге, нечто большее.

— Чего ты хочешь, Курт? Вернуться домой?

Я молчал.

— Но у тебя нет дома, Курт.

— Ах ты сукин сын!

Правой рукой я потянулся к тому месту, где оставил свой «хеклер-кох», но Рашид опередил меня. Он уже держал в руке пистолет и целился в меня. Когда мы немного успокоились, он положил оружие на место.

— Послушай, Курт. Послушай меня. Что такое дом? Это место, которое дает тебе покой. Но как ты собираешься обрести его в этом мире? Ты столько всего видел, столько знаешь, что не сможешь жить спокойно, когда другие люди страдают, а ты понимаешь, что многое способен изменить.

— Заткнись, Рашид.

— Послушай меня, Курт. Ты можешь нести слово Божье. Можешь передавать его послания неверующим. Способен преподать его уроки в Америке. И возможно, тогда ты обретешь мир.

— Забудь об этом, Рашид. Я не проповедник.

— Не только проповеди несут слово Божье. — Он хотел, чтобы я проникся его идеей. — Америка должна понять, что каждый народ имеет право на свободу выбора. А вместо этого она вмешивается в дела, которые ее совершенно не касаются. Помогает лицемерам, которые притесняют нас. Она борется против справедливости. Против свободы. Против нас. И ради чего?

— Не говори мне об Америке, Рашид. Ты никогда там не был.

— Разве нужно жить в Америке, чтобы понять это? Достаточно почувствовать, как она дышит тебе в спину, услышать, как она воспевает грехи, попробовать это искусственное мясо.

— Что? Рашид, перестань. Я видел здесь настоящее зло. И ты его видел. А теперь ты называешь воплощением зла Мадонну и гамбургеры?

— Невежество — страшное зло, Курт. В Америке ты не чувствуешь того, что должен чувствовать. Ты в центре урагана, который создаешь своими же руками. Боль, страдание и несправедливость переполняют мир, а ты хочешь смотреть только на голубое небо.

Я не собирался спорить. Я мечтал умыться, помолиться, а потом еще раз умыться.

— Довольно, — оборвал его я.

— Да пребудет с тобой Господь, — сказал он.

— И с тобой, — ответил я не задумываясь.

Я дотронулся пальцами до закрытых век и погладил бороду. Я мог думать только о молитве. Снова и снова я повторял про себя суру «Фатиха». «Бисмаллах ал рахман ал рахим. Во имя Аллаха. Милостивого и Милосердного. Хвала Аллаху Господину миров; Милостивому и Милосердному; Царю в день Суда. Тебе мы поклоняемся и просим помочь. Веди нас по дороге прямой, по дороге тех, которых Ты облагодетельствовал, но не тех, которые находятся под гневом, и заблудших».

Мои губы двигались, не произнося слов, и я дотрагивался до них, чувствуя эту беззвучную молитву. «Бисмаллах ал рахман ал рахим».

От моих ногтей по-прежнему исходил слабый запах крови.

* * *

В следующие две ночи я не выходил на задание. Молился по пять раз в день, читал Коран и спал, когда мне удавалось уснуть. Моджахеды появлялись и исчезали из нашей комнаты. Один из них ткнул меня винтовкой в ногу, показывая, что хочет взять меня с собой. Но я отвел оружие в сторону и взял в руки Коран. Это помогло — он больше не подходил ко мне.

Я читал о рае и адских видениях, о неспешно текущих реках, о фруктовых садах и о бушующем пламени. Я читал о пытках в загробном мире, причиняющих неимоверные страдания: грешников жгли, потом сдирали с них кожу и снова жгли. Казалось, от каждой страницы пахло огнем и горящей кожей. И я подумал, что уже видел ад — за стенами дома. В темноте.

Моджахеды в Цазине были почти беспомощны по ночам. Их тренировали в Афганистане, и они плохо знали эти горы. Многие приехали из жарких равнинных стран в Заливе или с Нила и никак не могли привыкнуть к холоду. Поэтому ночами они толпились в нашей комнате, наполняя ее запахом пота и испражнений, бросали друг на друга злобные взгляды и искали повода для стычки. «Обитатели ада сцепятся друг с другом», — читал я и думал, что так оно и есть.

Благодаря Корану многому можно научиться, многое понять. Он не просто дает пищу для размышлений, как историческая книга или учебник. Он обращается к твоим чувствам. Именно это я пытался объяснить Рашиду. Порою волнение охватывало меня всего. И тогда приходило прозрение. Нельзя просто думать о Боге. Ты должен ощущать его присутствие. В те дни и ночи, когда я не спал, не ел, а только читал, поглощая знание, я почувствовал это. Постепенно слово, которое все время повторял Рашид, каким-то неведомым путем стало пробираться ко мне в душу. «Справедливость». Справедливость — это не человек в черных одеяниях, не судья с бесстрастным лицом, не полицейский с дубинкой. Такой справедливости я не понимал. Справедливость создана Богом для человека. Это идеал, который понимал только Он, а мы могли лишь научиться чувствовать его в своей душе. Есть праведное и неправедное. Ислам помогает нам в своем сердце, в своей жизни научиться отличать одно от другого. «Веди нас по дороге прямой». Если следовать только этой дорогой, ты не только обретешь рай в загробной жизни, но и восстановишь справедливость на земле.

Я читал, пока у меня не начинало рябить в глазах, но даже тогда я боялся закрыть их. Та ночь и изгородь снова вставали передо мной.

Я пытался провести грань между моей жизнью, личностью и работой, как я поступал, когда был рейнджером, избавить Курта Куртовица от всех этих ужасов. Но у меня не получалось. Слишком многое нужно было уяснить для себя.

Я осознал, что зло реально. Притворяться, что это не так, глупо и опасно. Это безумие — и само по себе зло — оправдывать тех, кто служит злу. Даже если в людях есть что-то хорошее, пока они не увидят зло в самих себе и в том, что они делают, нет смысла спасать их. Это урок Лота, Моисея и других пророков. «Что касается неверующих, твои предупреждения им тщетны; они не верят. Аллах запечатал их сердца, и глаза их закрыты. Их участь ужасна». Пророки учили и убеждали. Остальные могли только бороться. Зло должно быть побеждено и повержено. Огромная невежественная Америка — часть этого зла. Возможно, не центр, как говорил Рашид, но часть. Постепенно я тоже понял это. Не только умом, но и сердцем. Я почувствовал умиротворение, как человек, раскрывший свой самый сокровенный секрет.