Читать книгу - "Выжженная трава - Сергей Федоранич"

— Нет, — ответил Эмин. — Я не идиот. Я все продумал. У меня все схвачено. И не надо меня недооценивать. Я видел машину, вижу одежду, вижу, во что вы одеваете ребенка. Я знаю, сколько это стоит, вы не забыли, где я работаю?.. У вас есть деньги.

— Ты хочешь денег?

— А кто их не хочет? — спросил Эмин. — Да, я хочу денег.

— Сколько?

— Для начала…

— Для начала? Ты решил меня доить?

— А вы как думали? — спросил Эмин с глупой улыбкой. — Думали, что вам все бесплатно достанется? Ребенок? Мое колено? Мое здоровье? Мое отсутствие? Думали, что я исчезну из вашей жизни и никогда не появлюсь? Думали, что напугали меня до обсеру, прострелили мне колено, и все? Рассчитались? Так думали, да?

— Ты идиот? — еще раз спросил Ян, хотя понимал, что спрашивать такое у идиота глупо.

— Сто тысяч долларов, наличными, в год. Как подписка на какой-нибудь Netflix, только с 5D контентом, — сказал Эмин и показал сначала палец-единицу, а потом сомкнул большой палец и указательный в нолик и, имитируя звук лопающегося пузыря, пять раз потряс ладонью, обозначая сто тысяч. — Еще раз повторю: наличными.

— Зачем столько денег?

— Я устал жить в нищете, — сказал Эмин. — Я заслужил хорошую жизнь. Одеваться, есть в ресторанах, путешествовать. Я поеду в путешествие и вернусь через год за очередным платежом. Я еще не решил, но, возможно, в следующем году перееду в какую-нибудь страну, которую выберу в путешествии. А вы мне все оплатите. Да-да. Оплатите, и не отводите взгляд. Или вы хотите сесть в тюрьму? В тюрьме у вас будет успех! У вас прекрасная форма, подтянутая задница орехом, мужественное лицо с щетиной, мускулистые руки, как сейчас модно. Если бы вы пришли в наш шоурум, я бы подумал, что вы элитный эскортник. Так что спрос будет, успевай подставлять.

Если бы у Яна была возможность остаться с Эмином наедине, он бы не раздумывал ни секунды. Удар в сонную артерию ребром ладони, а потом ножом в сердце и удержать внутри пару сильных толчков. Резко вынуть. Кровь зальет околосердечную сумку, но не просочится в загрудинное пространство. Само ранение не смертельно, сердце быстро восстановится, но не сможет набрать кровь — околосердечная сумка должна быть пуста, чтобы сердцу было где развернуться, а если там кровь, то в сдавленном пространстве ему просто негде биться. Тампонада сердца. К приезду врачей умрет. Бескровно.

— Мы засветились с вами на трех камерах, — сообщил Эмин, как будто Ян не знал. — А еще я написал заявление в полицию на вас, но не указал, кто вы. Также я сообщил участковому, что сегодня вас выслежу и буду на выставке. Так что вас быстро найдут, если я не выживу после встречи.

— Долго ты смелости набирался.

— Я долго думаю, — ответил Эмин и улыбнулся. — Но мои решения идеальны. Как вам выкрутиться? Никак! Придется платить.

— У меня таких денег нет.

— Они есть, точно есть. Подойдите к банкомату и снимите. Можете зайти в отделение, я подожду здесь. На территории комплекса есть отделения почти всех банков. Можете снять с комиссией, не обеднеете. Не теряйте время, ни мое, ни свое. Идите. Я жду вас здесь. Доллары!

Ян развернулся и пошел в здание. Он проклял себя по меньшей мере десять раз, пока дошел до эскалатора, а на нем еще столько же. Аккуратный нож с острым лезвием прожигал карман пиджака, и впрямь очень дорогого. Он купил его несколько дней назад не потому, что ему нравился бренд, а потому что шел по центральной улице и увидел в витрине магазина этот пиджак. На центральных улицах огромные витрины могут позволить себе только очень дорогие магазины. Пиджак просто понравился, а вопрос цены для него был давным-давно закрыт. И требуемая Эмином сумма у него, конечно же, была.

Тогда он оставил его живым, но изможденным психически. Он сам не понимал, почему так сделал, ведь Эмин знал и как он выглядит, и что Симеон теперь с ним. Он оставил свидетеля, который легко мог его сдать. Конечно, Эмин доказать не мог, чем занимается Ян, и, по сути, предъявить мог только угрозу убийством, но и этого было достаточно для уголовного преследования. Убийца в тот день в отеле протестовал, делал так, что руки не слушались, ноги поворачивали назад, но Ян тогда твердо решил, что не убьет отца Симеона, даже будь он последней сволочью. Тогда он еще не был уверен, что Эмин совсем конченый человек. Сейчас, конечно же, он бы не стал перечить Убийце.

Те Самые Люди в лице его напарницы были правы: он раскис. По какой еще причине он оставил Эмина на Земле? Среди всех доступных ему не было той, которую можно было бы сейчас выложить против аргумента «раскис». И сейчас Ян точно знал, как следует поступить: написать сообщение Софии, чтобы больше его не ждали, и исчезнуть. Раствориться и не вспоминать ни о мальчике, ни о женщине, ни об Эмине. При таких обстоятельствах Эмина можно убить, чтобы… Что? Чтобы проучить? Но мертвые не являются наученными. Да, злость гложет, но смерть Эмина означает, что он по-прежнему остается раскисшим, потому что после исчезновения Эмин не будет для Яна угрозой. Убить Эмина и вернуться к Симеону и Софии невозможно, потому что даже если Эмин солгал и в полиции нет заявления, прилюдно убить человека и не быть задержанным все-таки невыполнимо. Без подготовки.

И потом, что скажет Симеон? Он ведь спросит. Он узнает. Открытое убийство не останется незамеченным, это Эмин действительно продумал хорошо.

Выход один: раствориться.

Ян пересчитал хрустящие купюры, сложил их в бумажный пакет, любезно предоставленный в кофейне возле банкомата, и спустился к Эмину. Тот ждал абсолютно спокойный, точно уверен, что Ян заглотил наживку и вернется с деньгами. Он взял пакет с деньгами и сказал, что пересчитывать не будет, потому что верит. Пожелал хорошего дня и обещал вернуться через год, не раньше.

Ян купил себе время подумать, как поступить дальше.