Читать книгу - "Я, Потрошитель - Стивен Хантер"

– Джек-Потрошитель – гуманист, – повторил профессор Дэйр.

– Помилуй Бог, профессор, этот человек искромсал в куски четырех женщин, вытащил у них кишки, и ему хоть бы хны! Во имя всего святого, как вы можете называть таким словом подобное зверство?

– Действительно, этот человек творит сплошное разрушение. Но взгляните на все не так, как это увидели мы – повсюду кровавое месиво и красные лужи, – а так, как это ощущалось. Необходимо подчеркнуть, что Джек не мучит женщин. Он не наслаждается их болью. Он не восторгается долгой смертью под пронзительные крики. Наоборот, он мастерски владеет искусством убивать мгновенно и бесшумно. Отчасти это обусловлено тем, что так ему проще. Хотя, конечно, он мог бы воспользоваться хлороформом и перенести бесчувственную жертву в какое-нибудь укромное местечко, расположенное неподалеку, а уже там долгие часы над нею измываться. Однако это его не прельщает. Полагаю, причина также в его военном опыте, ибо задача рейдера заключается, в частности, в том, чтобы снимать часовых перед наступлением или засадой. Он бесшумно пробирается сквозь заросли, нападает на часового сзади и убивает его одним уверенным ударом. Все должно быть сделано безукоризненно, ибо в противном случае часовой перед смертью закричит и предупредит целый лагерь, кишащий пуштунами или зулусами.

Памятуя обо всем этом, нельзя не заметить, что из всех способов лишить жизни человеческое существо, находящееся в сознании, одним из самых гуманных является внезапное рассечение сонной артерии. Конечно, еще более действенными будут пуля в голову или взрыв артиллерийского снаряда. Но далее следует метод, которым пользуется Джек: жертва успевает почувствовать только легкое прикосновение, далее мгновенно наступает слабость, потеря равновесия, быть может, мимолетная мысль о том, что пришел конец, тотчас же затуманенная облаком сомнения, после чего, наконец, скольжение в полное забытье. Маловероятно, что этот путь сопровождается значительной болью.

– Сэр, – возмущенно заявил я, – это едва ли можно считать гуманизмом!

– Согласно либеральной риторике – нет; вот почему, в частности, я испытываю такое отвращение к либеральной риторике. Вы видите все с точки зрения того неудобства, которое испытываете вы сами, взирая на это, поскольку вам недостает воображения, чтобы увидеть все с точки зрения боли, от которой избавлена жертва. Постарайтесь задуматься об этом, отбросив все банальности и нравоучения, которыми буржуа прикрывается от реальности, той самой реальности, какую вы познали в ходе своих вынужденных походов в Уайтчепел.

– Я повременю с окончательными выводами до тех пор, пока не будут представлены дальнейшие свидетельства, но все же я склонен отбросить это и остановиться на первых двух разъяснениях.

– Тоже неплохо. Итак, я продолжаю, уверенный в том, что в самое ближайшее время смогу вас убедить.

Снова спектакль с трубкой: выбить, прочистить, набить, зажечь, сделать затяжку, выпустить дым, насладиться зависшим в воздухе грибовидным облаком, затем повернуться ко мне.

– Я жду, – сказал я, держа наготове карандаш и блокнот.

– Я выношу свой вердикт, – сказал Дэйр, улыбнувшись своему ответу. Следует заметить, что он находил себя в высшей степени остроумным. – Теперь перейдем к происшествию на Гоулстон-стрит.

– Загадочная надпись на стене, с неправильно написанным словом «Е-В-Р-Е-И», насчет чего вы уже высказали свою теорию.

– На время оставим ее в стороне. Оставим в стороне грамматику. Перейдем к пунктуации. Что отсутствует, и в этом сходятся все показания?

Я задумался, мысленно представив надпись.

«Еувреи те кого не обвинят так как»

Или же как это было в другом месте: «Еувреи не те кого обвинят так как», так?

– Гм, отсутствует? По-моему, кроме смысла и грамматики, я ничего не вижу – хотя, впрочем, подождите, но это уже слишком дотошная мелочь.

– А я очень дотошный человек. Я занимаюсь фонетикой.

– В таком случае можно сказать, тут нет точки. Ни в одном из вариантов нет заключительной точки. Однако это может объясняться ошибкой при переписывании. Те, кто копировал надпись…

– Все трое забыли про точку?

– Гм, – снова протянул я. – Ну хорошо, принимаю ваше замечание.

– Вот как? А главную мысль вы также принимаете?