Читать книгу - "Последняя сделка - Майкл Ридпат"

— Меня очень интересует, кто убил Фрэнка, — откровенно ответил я.

— Но разве не дело полиции искать убийцу? — произнесла Дайан, тщательно подбирая слова.

— Похоже, они решили, что это сделал я.

— Но это же полная чушь!

— И мне хотелось бы указать им иное направление.

— На Арта, ты хочешь сказать?

— Он представляется мне не самым худшим кандидатом.

— Я понимаю твою озабоченность, — промолвила, наклонившись ко мне, Дайан. — Но будь крайне осторожен. Джил прав. Если мы в поисках убийцы Фрэнка начнем тыкать друг в друга пальцами, фирме крышка. Он сказал нам, что знает о подозрениях полиции и ты, несмотря ни на что, пользуешься у него полным доверием. Но этим он вовсе не хотел дать понять, что, поддерживая тебя, мы должны обвинять кого-то другого.

—Понимаю. А как ты, Дайан? Ты, надеюсь, не считаешь, что я убил Фрэнка?

— Естественно, нет, — без малейшего колебания ответила она.

— Спасибо, — улыбнулся я.

— Как Лайза? — спросила Дайан.

— Она от меня ушла.

Я никому не рассказывал на работе о том, как складываются мои отношения с женой. Но прямой вопрос требовал столь же прямого ответа.

— Не может быть!

В ее восклицании я уловил искреннюю тревогу. Дайан не стала задавать вопрос, на который мне пришлось бы солгать, и вместо «почему?» спросила:

— Когда?

— Пару дней назад.

— Как ты себя чувствуешь?

— Паршиво, — ответил я и опустошил стакан.

— Очень тебе сочувствую, — сказала Дайан. Разговор на эту тему мне продолжать не хотелось.

Более того, в этот момент у меня даже не было желания думать о жене. Хорошо, что я сумел вырваться из Бостона, отключиться от мыслей о Лайзе и от всего, что ассоциировалось со смертью Фрэнка.

В этот момент мимо нашего столика проходил официант.

— Повторите, пожалуйста, для двоих, — сказал я, и он сразу отправился выполнять заказ.

Мы поговорили об Англии и Нью-Джерси — штате, в котором выросла Дайан. Я и не знал, что она классический пример бедной девушки, сумевшей своими силами добиться успеха в жизни. Несмотря на то что отец Дайан был простым электромонтером, она ухитрилась поступить в Нью-Йоркский университет и после окончания — в школу бизнеса Колумбийского университета, которую окончила с отличием. Ей пришлось изучать не только хитросплетения бизнеса. Дайан училась красиво держаться, элегантно одеваться, правильно говорить и, на неискушенный взгляд иностранца, прекрасно в этом преуспела.

По своим номерам мы разошлись почти в час ночи. В лифте Дайан стояла совсем рядом. В какой-то момент она привстала на цыпочки и поцеловала меня в губы. Я слишком устал, чтобы ответить на поцелуй, но отстраняться не стал. Когда лифт остановился на ее этаже, она улыбнулась, пожелала мне спокойной ночи и вышла. Я провел еще одну ужасную ночь в мыслях не только о Фрэнке, Лайзе, но теперь и о Дайан. К гневу, который я постоянно испытывал, присоединилось чувство вины. Я пребывал в каком-то полуобморочном состоянии. Выпитое виски и утомление заставляли мои мысли бежать по кругу или забиваться в потайные и неведомые мне уголки мозга. Одним словом, я проснулся измученный и с сильнейшей головной болью.

С Дайан мы встретились за завтраком. Она, как всегда, выглядела великолепно и, если не обращать внимания на нескольких выпитых ею стаканов апельсинового сока, вела себя так, словно вчера вечером ничего не произошло.

Возможно, она права и вчера ничего особенного не случилось.

Появившись в офисе, я увидел, что стопка бумаг в моем ящике для входящих документов существенно выросла, а только на прослушивание голосовой почты у меня ушло несколько минут. Кроме того, компьютер сообщил, что по моему электронному адресу пришло сорок шесть сообщений.

Несколько звонков и электронных писем поступили от Крэга, поэтому, чтобы избавиться сразу от нескольких посланий, я позвонил ему первому.

— Как дела, Крэг?

— Не знаю, Саймон. Есть новости плохие и хорошие.

— Начинай с хороших.

— Твой дружок Джефф Либерман объявился со ста пятьюдесятью тысячами долларов. Кроме того, он поведал, что говорил с ребятами из совета директоров «Блумфилд Вайс» о возможности создания для нас инвестиционного фонда. Те, похоже, заинтересовались.

— Отлично, — произнес я со всем энтузиазмом, на который был способен.

А способен я был не на многое. Проблема состояла в том, что для создания прототипа взносов отдельных частных инвесторов не хватало. «Нет Коп» нуждалась в притоке весьма серьезных долларов от серьезных игроков. Кроме того, у Крэга были и плохие новости.

— А как обстоят дела с «Эрикссоном»?

— Не очень хорошо. Идея им нравится, но они желают увидеть наш кремний в работе.

— Может быть, есть какой-нибудь способ уменьшить затраты на создание прототипа?

— Ни единого, который оказался бы практичным.

Я вздохнул.

— Похоже, что дело обстоит скверно, — уныло заметил Крэг. Такого уныния я никогда раньше у него не замечал.

— Держись, Крэг, — изображая уверенность, сказал я. — Никто не говорил, что все будет легко.

— Понимаю. Пока будь здоров. Позвоню позже. Проклятие! Я не могу позволить «Нет Коп» умереть.

К безвременной кончине фирмы я готов не был.

У Джона день, видимо, тоже не задался. Парень выглядел очень встревоженным.

— В чем дело? — спросил я.

— «Нэшнл килт» в замазке, — ответил он.

— Ну и что? Это не новость.

— Банк начинает дергаться. Его беспокоит чрезмерный рост товарных запасов, и он требует, чтобы к концу месяца оборотный капитал фирмы был приведен в порядок, а часть кредитов погашена.

— И ты этого сделать не сможешь.

— Никоим образом.

— А как работает программа под лозунгом «Обнажайтесь!»?

— Банкиров она не очень вдохновила, — печально ответил Джон. — Более того, идея «заголиться» лишь усилила их тревогу.

Проблема действительно оказалась серьезной.

— Что советует Арт?

— Когда я ему рассказал, он вдруг вспомнил, что ему срочно надо кому-то позвонить, и посоветовал поднять вопрос на утреннем совещании в понедельник.

— Создается впечатление, что он просто не желает этого знать.

— Ты попал в точку. А как дела в «Нет Коп»?

— Тоже сидит в заднице.

— Думаю, — со вздохом произнес Джон, — что в данный момент мы получаем суровый, но неизбежный урок на пути нашего превращения в матерых волков венчурного капитала.