Читать книгу - "Три недели страха - Си Джей Бокс"

— Вы окончательно запутались, мистер Мак-Гуэйн. Вас жалко слушать.

Я весь дрожал, понимая, что он в любую секунду готов положить трубку. Мне хотелось говорить более связно.

— Ваш сын подпишет бумагу, и тогда больше ничего не случится.

Его голос был удручающе твердым и рассудительным:

— Пожалуйста, подумайте, что вы говорите. Вы угрожаете мне? Вы действительно угрожаете судье федерального окружного суда? Думаю, мы оба должны притвориться, что вы не говорили этого, мистер Мак-Гуэйн, иначе вас могут обвинить в федеральном преступлении. Не то что я угрожаю вам — отнюдь. Я информирую вас. Вы сами не знаете, что говорите. Мы можем приписать это неопытности и разгулявшимся эмоциям.

— Что вы скрываете? — спросил я.

— Боюсь, разговор подходит к концу.

— Что это?

— До свидания, мистер Мак-Гуэйн.

— Послушайте, — сказал я. — Может быть, я деревенщина из Монтаны. Но Мелисса — самая чудесная женщина, какую я когда-либо встречал. Она фантастическая мать и любит Энджелину, как никакая мать не любила своего ребенка. Вы не можете отобрать нашу дочь. Я не допущу этого!

— У вас есть пять дней, мистер Мак-Гуэйн. Используйте их разумно. А теперь извините меня, но я должен идти работать.

— Не кладите трубку!

— До свидания.

Я поехал в «Шелбис» на Восемнадцатой улице — заведение, к которому приучил меня Коуди, — и бросил пятьдесят долларов на влажную стойку.

— Наливайте, пока не кончатся деньги или я, — сказал я бармену.

Коуди нашел меня, когда место стало наполняться копами после окончания смены с восьми до четырех. Он толкнул меня в плечо достаточно сильно, чтобы едва не свалить с табурета.

— Гребаный идиот! — сказал он. — Мелисса волнуется, сходит с ума от беспокойства. Ты что, отключил свой мобильник?

Я попытался сказать, что оставил его в машине, но получилось невнятное бормотание.

— Я отвезу тебя домой, — продолжал Коуди. — Мы можем вернуться за твоим джипом завтра. — Он вывел меня из бара.

— Ты хороший друг, — сказал я, но получилось «ты хооши дух».

— Заткнись. Мы выпьем кофе по пути домой.

— Бурбон.

— Никакого бурбона.

— Моя голова раскалывается…

Мы проехали небольшое расстояние, когда меня затошнило.

— Не в мою машину, дубина, — предупредил Коуди, сворачивая с шоссе так быстро, что я едва успел высунуться в окно. Меня стошнило. Я не был уверен, что не попал на дверцу.

— Вытри рот, — сухо посоветовал Коуди, когда я плюхнулся на сиденье.

— У меня был хороший день, — сказал Коуди.

Я открыл глаза. Казалось, я проспал несколько часов, но мы едва выехали из центра города.

— Что?

— Я сказал, что у меня был хороший день. На редкость хороший. Думаю, что с перечнем звонков Брайена я куда-нибудь доберусь.

Мне понадобилась минута, чтобы понять.

— Тебе нужно перестать жалеть себя, — продолжал Коуди. — Следующие несколько дней ты должен быть сильным и толковым ради Мелиссы. Надеюсь, ты вытравил яд из организма?

Я кивнул, боясь говорить.

— Принимаю это как «да», — сказал он. — Теперь слушай. Мне придется уехать, может быть, на пару дней — я еще не уверен. Но мне нужно кое-что расследовать в связи с этим перечнем. Поэтому если ты и Мелисса не сможете меня найти, не беспокойтесь. Я вернусь.

Я попытался заговорить, но не смог.

— Да, я знаю, что у нас мало времени, — добавил Коуди.

— Вижу твоего нового друга? — спросил он, когда мы свернули на мою улицу. Я выглянул из окна и увидел три машины шерифа, припаркованные у нашего дома так, что они наезжали друг на друга. Присмотревшись, я разглядел, что машина только одна.

— Они контролируют, чтобы ты и Мелисса не попытались сбежать с ребенком. Проторчали здесь весь день. Ты, часом, не сделал что-нибудь, чтобы разозлить судью?

— Да.

— Так я и думал. Он натравил на тебя шерифа.

Мелисса встретила меня у двери. Я бы чувствовал себя лучше, если бы она отругала меня прямо на пороге. Видит бог, я это заслужил.

Она помогла мне раздеться и лечь в постель. Но потолок завертелся, и я побежал в ванную. Блевотины почти не осталось. Я принял душ и немного прочистил голову.

Я был в кровати, когда Мелисса принесла Энджелину поцеловать меня на ночь.

— Простите, — сказал я им обоим. — Я очень сожалею.

— Постарайся поспать, — сказала Мелисса, унося Энджелину в ее спальню.

Этой ночью мне приснился сон. Он был спровоцирован алкоголем и в то же время был по-кинематографически точен. Пара фар засветилась в темном гараже. В лучах мелькали сотни мотыльков. Нет, не мотыльков — снежинок. Мотор взревел, и автомобиль с передней решеткой, похожей на полный рот зубов, вырвался сквозь сугроб высотой в два фута. Снег взрывался, когда пикап древней модели преодолевал сугроб за сугробом с достаточной скоростью, чтобы не увязнуть в белой трясине.

Наконец, пикап свернул на двухполосную черную ленту шоссе, покрытую льдом. Полная луна освещала снег на лугах и лед на дороге, но автомобиль не замедлял скорости. Постепенно, когда «дворники» прочистили ветровое стекло, я смог разглядеть водителя.

Он склонился над рулем. Его глаза были мертвыми как камни, но на лице играла полуулыбка. На заднем сиденье был целый арсенал оружия: винтовки, дробовики, кастеты, револьверы, полуавтоматы.

Двухполосная дорога перешла в шоссе между штатами, которое свернуло к югу. Лед на дороге подтаял. Машина набрала скорость, купаясь в лунном свете. Других автомобилей на трассе не было. Кусочки льда летели как кометы, оставляя следы в снегу на обочине.

Радио работало на полную мощность, чередуя мелодии кантри в сопровождении стальных гитар и гипнотический голос проповедника с юга. В кабине пахло бензином, потом и ружейным маслом.

Джетер Хойт решил, что снег растает, когда он доберется до Денвера.