Читать книгу - "Директор - Джозеф Файндер"

– А откуда вы знаете, что он лежал в больнице? – тут же спросила Ника негритянка. – Вы знакомились с его личным делом?

– Кажется, я читал об этом в газете.

– В газете об этом не писали, – сказал блондин.

– А по-моему, писали, – возразил Ник. – Там было что-то о его проблемах с психикой, да?

– Но о больнице там не писали, – не терпящим возражений тоном заявил блондин.

– Значит, мне кто-то рассказал об этом.

– Ваш директор службы безопасности Эдвард Ринальди?

– Возможно. Я точно не помню.

– Понятно, – пробормотала негритянка и стала что-то записывать к себе в блокнот.

– Мистер Коновер, а Эдвард Ринальди говорил вам, что считает Эндрю Стадлера человеком, зарезавшим вашу собаку? – спросил Ника белобрысый полицейский.

Ник зажмурился, пытаясь вспомнить, о чем договорился с Ринальди.

«– Я скажу ей, что раньше вообще ничего не слышал о Стадлере. Ты ведь так ей и сказал?

– Именно так. Скажи ей, что кто-то, наверное, взбесившийся от злости уволенный работник „Стрэттона“, выпотрошил твою собаку, и ты обратился в полицию. Но кто именно этот маньяк, ты не знаешь».

– Нет, Эдди не называл никого по фамилии, – сказал наконец Ник.

– Точно? – с удивленным видом спросила негритянка.

Ник кивнул.

– Сказать вам по правде, для меня это был очень тяжелый год. Я возглавляю компанию, уволившую половину своих сотрудников. Какое, вы думаете, ко мне теперь отношение?

– Вас в Фенвике не очень любят? – подсказала Нику негритянка.

– Мягко говоря… Каких только писем я не получаю от своих бывших сотрудников! На меня злятся, мне жалуются на жизнь так, что у меня разрывается сердце!

– Вам угрожают?

– Возможно.

– В каком смысле – возможно? – спросил мужчина-полицейский.

– Видите ли, здесь на фирме я не сам вскрываю свою почту. И письма с угрозами сразу направляются в службу безопасности. Я не хочу их читать.

– Вы не хотите их читать? – удивился блондин. – А я бы почитал.

– А зачем? Чем меньше знаешь, тем спокойней спишь.

– Вы так думаете? – опять удивился блондин.

– Конечно. Зачем шарахаться от каждой тени?

– Мистер Ринальди сообщил вам, зачем он изучает личное дело Эндрю Стадлера? – настаивала негритянка.

– Я даже не знал, что Эдди изучал дело Стадлера.

– Значит, мистер Ринальди не сообщал вам о том, что занимается Стадлером? – не унималась она.

– Нет. Он вообще никогда ничего не говорил мне ни о каком Стадлере. И я вообще не сую нос в то, чем он занимается, раз он успешно справляется со своими прямыми обязанностями.

– Мистер Ринальди никогда не упоминал вам фамилию Стадлер?

– По-моему, нет.

– Вы меня запутали, – заявила негритянка. – Разве вы сами только что не сказали нам, что мистер Ринальди мог сообщить вам о том, что Эндрю Стадлер ложился в больницу. Но ведь при этом он не мог не упомянуть вам фамилию Стадлера.

Ник почувствовал, что за воротник ему течет тоненькая струйка пота.

– После гибели Эндрю Стадлера Эдди Ринальди мог вскользь упомянуть мне его фамилию, но, честно говоря, я уже не помню.

– Вот как? – пробормотала негритянка и замолчала.

Ник поборол желание вытереть потную шею, не желая демонстрировать, что нервничает.

– Мистер Коновер, – заговорил белобрысый полицейский, – в течение года с начала увольнений к вам в дом несколько раз проникали неизвестные. Это так?

– Да.

– К вам проникал один и тот же человек?

– Трудно сказать точно, но, наверное, да.

– Он вам что-нибудь писал?

– Да. Он писал на стенах. Краской из баллончика.

– Что именно он писал? – спросила негритянка.

– «Здесь не спрячешься».

– Так и писал?

– Да.

– Вам угрожали смертью?

– Нет. С тех пор как два года назад начались увольнения, мне время от времени угрожали по телефону, но убивать меня никто, кажется, не собирался.

– А как вы рассматриваете убийство вашей собаки? – спросил блондин.

– Как я его рассматриваю? Это дело рук сумасшедшего. Маньяка! – немного подумав сказал Ник и тут же прикусил язык.

А что, если полицейские решат, что под «сумасшедшим» он имеет в виду Стадлера?

И действительно, негритянка с мрачным видом кивнула и что-то записала к себе в блокнот.

– А что в полиции Фенвика? Кого-нибудь подозревают?

– Кто их знает!

– Мистер Ринальди участвует в обеспечении вашей личной безопасности за пределами работы? – спросила негритянка.

– Чисто по-дружески, – ответил Ник. – После убийства моей собаки я попросил его поставить мне новую сигнализацию.

– Значит, вы обсуждали с ним это происшествие? – продолжала негритянка.

Ник слишком долго колебался. Что же именно говорил ей по этому поводу Эдди? Говорил он ей, что ходил к нему домой после того, как зарезали Барни? Жалко, что не удалось поговорить с Эдди подольше! Узнать бы все, что он говорил негритянке! Все, до последнего слова!

– В общих чертах. Посоветовался с ним насчет новой сигнализации.

Теперь Ник с ужасом ждал следующего совершенно логичного для него вопроса: приходил ли Ринальди к нему после того, как в бассейне нашли выпотрошенного Барни? Что прикажете на это ответить?!

Вместо этого негритянка спросила:

– Мистер Коновер, как долго вы живете в вашем коттеджном поселке?

– Около года.

– Вы переехали туда после объявления о сокращении штатов?

– Примерно через год после этого.

– А зачем вы вообще там поселились?

– На этом настояла моя жена.

– Почему?

– Она волновалась.

– По какому поводу?

– Она опасалась за безопасность нашей семьи.

– Какие у нее для этого были основания?

– Не знаю. Наверное, что-то предчувствовала. Она ведь понимала, что далеко не все желают нам добра.

– Значит, вы знали об угрозах, – сказала негритянка. – Почему же вы только что сказали, что не знаете и не желаете знать ни о каких угрозах?

Ник сложил руки перед собой на столе. Он чувствовал, что вот-вот поддастся панике, как загнанное в угол животное, и решил отвечать четко и по делу.

– Я не знал и не знаю ни о каких конкретных угрозах. Однако я слышал, что такие угрозы раздавались, и о том, что отдельные психически нестабильные личности способны причинить вред мне и моей семье. Вокруг ходят самые разные слухи, и я не собирался дожидаться, когда самые худшие из них подтвердятся. Еще меньше собиралась этого ждать моя жена.