Читать книгу - "Признание - Джон Гришэм"

— Я окажу тебе помощь, Кит, и дам бесплатный совет. Немедленно разворачивайся и поезжай назад.

— Спасибо, Мэтт, но я попрошу тебя через несколько часов позвонить кое-кому в Слоуне.

— А что об этом думает Дана?

— Она меня поддерживает. Я прошу тебя позвонить в полицию, прокурору и, возможно, защитнику. Я буду звонить им и сам, но к прокурору они прислушаются больше.

— Ты все еще в Канзасе?

— Да, на Тридцать пятой автостраде.

— Не пересекай границу штата, Кит. Пожалуйста.

— Тогда мы вряд ли попадем в Техас, тебе не кажется?

— Не выезжай за границу штата!

— А сейчас ложись спать, а я перезвоню тебе около шести, тогда договоримся обо всем.

Кит закрыл крышку телефона, включил голосовую почту и начал ждать. Через десять секунд поступил сигнал вызова — это перезванивал Мэтью.

Они проехали Эмпорию и повернули к Уичите.

Кит больше не вызывал Бойетта на откровенность и не просил что-то рассказать. Может, тот тоже захотел спать, а может, просто заскучал. Но когда он все-таки говорил, Киту казалось, он слушает исповедь умирающего человека, понимающего, что в его жизни не было никакого смысла, но все равно пытающегося этот смысл найти.

— Брат Даррелла — мы звали его дядя Чет — говорил родителям, что берет меня на рыбалку. Но мы не поймали ни одной рыбы и даже ни разу не насадили наживки на крючок. Мы приезжали в его маленький домик в глуши, возле которого был пруд, где и должна была водиться рыба. Но до нее дело не доходило. Дядя Чет угощал меня сигаретой и пивом. Сначала я не понимал, что он делает. Понятия не имел. Я был еще совсем ребенком, всего восемь лет. И слишком боялся, чтобы сопротивляться. Но помню, как мне было больно. У него имелось много журналов и фильмов с детской порнографией, и он щедро делился со мной этим «добром». Если забивать таким дерьмом голову ребенка, то он скоро начинает считать, что это нормально. Я решил, что, наверное, этим занимаются все дети. Может, так поступают все взрослые. Все выглядело таким обычным и естественным. Он меня не обижал, покупал мороженое и пиццу, все, что я просил. А после каждой «рыбалки» отвозил меня обратно и перед тем как отпустить домой, становился очень серьезным и даже угрожал. Предупреждал, чтобы я никому ничего не рассказывал и хранил наш маленький секрет. «Это будет нашей тайной». У него в машине лежал пистолет. Большой и блестящий. Через какое-то время он показал мне, как стрелять. Но сначала он просто доставал его, клал на сиденье и объяснял, что любит держать свои тайны в секрете, и если кто-нибудь о них узнает, то ему придется сделать кому-то больно. Даже мне. Если я кому-нибудь расскажу, то он будет вынужден убить сначала меня, а потом того, кому я расскажу, даже если это окажется Даррелл или моя мать. Чет достиг своей цели — я никогда никому не рассказывал. Мы продолжали ездить на рыбалку. Мне кажется, мать о чем-то догадывалась, но у нее были свои проблемы, главным образом со спиртным. Она почти все время была пьяной и протрезвела намного позже, когда было уже поздно. Лет в десять или около того дядя угостил меня «травкой», и мы стали курить вместе. Потом перешли на «таблетки». Было неплохо, и я считал, что это круто. Юный панк, который курит сигареты и «травку», пьет пиво и смотрит порно. Остальное мне никогда не нравилось, но так продолжалось недолго. Мы жили в Спрингфилде, и как-то мать сообщила, что мы переезжаем. Мой отец — ее муж, или кем он там приходился, — нашел работу неподалеку от Джоплина, штат Миссури, где я родился. Мы быстро собрались, загрузили все в фургон и уехали посреди ночи. Думаю, чтобы не платить за аренду дома, а также, наверное, и по счетам, разным искам, предписаниям, ордерам, кто знает… В общем, на следующее утро я проснулся в большом трейлере. Дядя Чет остался позади. Я уверен, он сильно переживал. Потом он разыскал нас — где-то через месяц появился и спросил, не хочу ли я поехать на рыбалку. Я отказался. Везти ему меня было некуда, и он просто слонялся по дому, не сводя с меня глаз. Взрослые много пили и вскоре поссорились из-за денег. Дядя Чет уехал с проклятиями, и больше я его не видел. Но свое дело он сделал. Если бы я встретил его сейчас, то размозжил бы ему голову бейсбольной битой так, чтобы мозги разлетелись в разные стороны. Я был маленьким мальчиком, которого изнасиловали. Думаю, что так и не смог оправиться от этого. Можно, я закурю?

— Нет.

— А мы не могли бы остановиться на минутку, чтобы я покурил?

— Конечно.

Проехав еще несколько миль, Кит свернул на придорожную стоянку, чтобы немного размяться. Его телефон снова зазвонил — на дисплее высветилось имя Мэтью. Бойетт направился в сторону кустарника у туалетов, и за ним потянулся шлейф табачного дыма. Кит расхаживал по стоянке, чтобы усилить приток крови к ногам, при этом старался не потерять Бойетта из виду. Когда тот скрылся в темноте, пастор подумал, что он запросто мог сбежать. Кит уже устал от поездки, и если бы подвернулся предлог подвести подо всем черту, он с удовольствием бы им воспользовался: поехал бы домой в комфортном одиночестве, наслаждался музыкой в обществе жены и выслушал Мэтью. При определенном везении эта поездка могла бы остаться втайне. Бойетт мог заняться своим привычным делом, переезжая с места на место до самой смерти или очередного заключения.

А если он на кого-нибудь нападет? Ляжет ли вина за это и на Кита тоже?

Время шло, а в кустах не было никакого движения. Больше десятка огромных трейлеров на дальнем конце стоянки мерно урчали работавшими двигателями, а их водители спали.

Кит прислонился к машине и ждал. У него уже сдавали нервы, и он хотел вернуться домой. Он хотел, чтобы Бойетт остался в зарослях, углубился в них и вообще исчез. Но тут он вспомнил о Донти Драмме.

Над кустами пастор увидел дымок — его пассажир никуда не пропал.

Они долго ехали молча. Бойетт, казалось, забыл о своем прошлом, хотя совсем недавно подробно о нем рассказывал. Чувствуя, что веки снова начинают смыкаться, Кит решил проявить инициативу:

— Значит, ты снова оказался в Джоплине. Дядя Чет приехал и уехал…

Тик. Пауза сначала в пять, а потом в десять секунд.

— Да, мы жили в трейлере в районе бедняков сразу за городом. Мы всегда жили в бедных районах, но я помню, как гордился, что у нас хороший трейлер. Он был взят напрокат, но тогда я этого не знал. От поселка трейлеров узкая асфальтированная дорога вела в сторону холмов, это к югу от Джоплина. Там было много ручьев, лощин и тропинок — настоящий рай для ребятни. Мы часами гоняли на велосипедах, и нас никогда не могли найти. Если нам удавалось стащить из трейлера или даже из магазина выпивку, то мы устраивали настоящую пирушку. Однажды парень по имени Дамиан украл у старшего брата «травку», и мы так обкурились, что не могли удержаться на велосипедах.

— И Николь похоронена там?

Кит досчитал до одиннадцати, прежде чем дождался ответа.

— Думаю, да. Если честно, точно не помню. Я тогда сильно выпил, пастор. Пытался вспомнить и даже пробовал нарисовать карту, но найти будет трудно. Если, конечно, до этого дойдет.