Читать книгу - "Имитатор. Книга третья. Оправдание невиновных - Олег Рой"

— Вам эти снимки случайно не знакомы?

— Ой, а откуда… — удивилась было «герцогиня». — А, ну да, какая я глупая, наверное, тот ваш сотрудник вам отдал, да? Такой милый, в годах уже, но подтянутый, выглядит суровым, а сам такой обходительный, такой душка. Я его приглашала еще заходить, попросту, на чай, но, к сожалению… — Лилия Львовна вздохнула. — Да, фотографии. Я ему тогда все передала, он и из телефона в компьютер помог их переместить, и на флешку сам все перенес… это ведь флешка называется, да? маленькая такая штучка, которую в компьютер вставляют? И так благодарил, говорил, что это очень поможет. И ведь я тогда вовсе не собиралась никого фотографировать, это случайно вышло. Нет у меня обыкновения за соседями подглядывать, — она обвела всех строгим взором. — Просто мне тогда сын только что новый телефон подарил, вот я его изучала, ну и фотографировать пробовала. Все подряд. В основном, конечно, пусечку, — упомянутая пусечка тоненько тявкнула, подтверждая сказанное, хозяйка нежно погладила собачку по голове, — но и с дальними расстояниями экспериментировала.

— То есть дата-время на снимках правильные стоят? Это действительно снято в день смерти Федяйкина?

— Федяйкина! — воскликнула дама. — Я же помню, какая-то смешная фамилия… Да-да, не сомневайтесь, тогда и фотографировала, только я ж и не знала, что что-то случится, — она жалобно вздохнула. — Я и вообще не старалась их балкон снять, мне хотелось, чтоб небо над домом получилось… Видите, облака как будто струями из-за края крыши выплескиваются? Поэтому так и размыто все… Если б я хоть предположить могла, то, наверное…

— Навели бы на резкость?

Лилия Львовна как будто слегка растерялась:

— Ну… пожалуй… хотя это очень глупо звучит, да? Но, представляете, если бы я тогда подольше снимала! Ведь могло бы и убийство на фото попасть! Ужас какой… А если бы эта… особа обо мне узнала? Ее ведь не сразу арестовали. И если бы она узнала, что у меня есть уличающие ее фотографии? Страшно подумать, что могло случиться!

Да уж, Лилия Львовна, судя по всему, по телевизору предпочитала смотреть детективные сериалы, мельком подумала Арина, выходя из подъезда. Надо будет флешку еще раз рассмотреть — непонятные царапины, весьма вероятно, сложатся в номер дома и квартиры. Толку, правда, с этого! Кроме нескольких расплывчатых снимков и файла, содержавшего такую же, как в деле «официальном», запись с камер наблюдения из федяйкинского двора, ничего на этой флешке не было.

* * *

Остановившись перед просторными стеклянными дверями, Арина поморщилась, потерла затылок. Сперва самую выпуклую часть, потом шейную впадину под ней. Нет, голова не болела, но что-то мешало. Словно шуруп туда ввернули, и он теперь давит.

Почти весь день ей пришлось кататься по городу. Сперва в тюрьму, где на одного из подозреваемых внезапно напала откровенность. Не попросишь подождать: сегодня «злодей» почему-то рвется излить душу, а завтра смотрит на тебя сыч сычом. После ИВС поехала к экспертам, затем — в больницу, где наконец-то пришел в сознание один из участников семейное празднества, переросшего, как это нередко бывает, в бурное выяснение отношений с применением подручных средств в виде вилок и сковородок. Медики только вздыхали, да отводили глаза в сторону, остерегаясь от прогнозов, поэтому допросить очнувшегося раненого требовалось незамедлительно — не дай бог присоединится к тем двоим, для которых праздник завершился летальным исходом.

И весь день в затылке сидел «шуруп». Он, собственно, не слишком мешал: стоило заняться очередным делом, ощущение давление исчезало. А потом, по дороге на очередную беседу, в очередном автобусе, трамвае, маршрутке опять возвращалось.

Вот и сейчас: она еще и на улицу из больничного холла не вышла, а в затылке опять засел «шуруп». И на щеке что-то… Она провела ладонью — ничего. Но ощущение было такое, как будто, пробираясь по лесу, зацепила паутину. Прикосновение. Легчайшее, но неприятное.

Как будто смотрит на нее кто-то. Пристально так смотрит. Не зря же китайцы считают, что взгляд имеет вес.

Стоя у стеклянной стены широкого больничного холла, она оглядела улицу. Туда-сюда сновали по своим делам прохожие, возле бордового внедорожника страстно ругалась молодая, но явно супружеская пара, у павильончика через дорогу несколько расхлябанного вида парней с удовольствием облизывали лезущую через верх пластиковых стаканов пену. Как им не холодно! Арина поежилась. Все вокруг были явно заняты своими собственными заботами, до Арины им дела не было.

Но затылок определенно что-то давило. И щеку царапали невидимые «паучьи» лапки.

Ты не следователь, ты параноик, мысленно выругалась она и полезла за телефоном.

— Денис, прости, что беспокою… По-моему, за мной кто-то следит.

— Ты его видишь? — ничего типа «прости, я занят», сразу к делу, мечта, а не мужчина!

Ей стало слегка неловко — а что если Денис сейчас висит на какой-нибудь верхотуре, орудуя губками и тряпками или чем там они еще приводят стекла в хрустально сияющее состояние. Может, зря она его дергает?

— Да нет, просто ощущение какое-то. Может, вообще чудится, бегала сегодня весь день, устала.

Сказать «извини, что отвлекла, забудь» Арина не успела.

— Ты где? — деловито спросил Денис.

— Возле семнадцатой больницы, — автоматически объяснила она. — У входа.

— Понял. Кафе там есть какое-нибудь поблизости? А, помню, есть. Справа от больницы, если ты к ней спиной встанешь. Название какое-то кофейное. То ли «Жемчужная пенка», то ли «Стеклянная чашка», как-то так. Сядь там и жди, пока я не перезвоню.

Кафе именовалось не «Пенкой» и не «Чашкой» — «Ложечкой». Точнее, «Серебряной ложечкой». Над серебристо-черным полуготическим названием вычурным курсивом вился слоган: «Купи себе немного смерти!»

Что?! Арина даже глаза потерла, вглядываясь. И усмехнулась: вот до чего профдеформация доводит. «Купи себе немного счастья!» — зазывала надпись. В самом деле, вместо русской приметы, обещающей счастливую судьбу — «родился в рубашке», у половины европейских народов популярна поговорка «родился с серебряной ложечкой во рту».

Ложечки тут, правда, были отнюдь не серебряные. Но кофе оказался вполне неплохой. Допивая третью чашку, Арина начала сомневаться, в том ли кафе сидит — впрочем, безымянная пивнушка и итальянский ресторан с предсказуемым названием «Дольче вита» на роль «Пенки» или «Чашки» годились еще меньше.

И тут в дверях появился Денис, тащивший за собой щуплого парнишку в кургузом зеленом пуховичке поверх черной толстовки. Складки торчащего снизу толстовочного подола делали и без того тощие мальчишеские чресла еще бесплотнее. И голова, плотно облепленная вытянутым из-под курточного воротника черным капюшоном, тоже казалась странно маленькой.

Лет парнишке на вид было не больше двадцати. Идти он не хотел, упирался, локоть, безнадежно зажатый в лапище «конвоира», выворачивался вперед.

— На! — Денис одним движением усадил мальчишку на стул перед Ариной, сдернув попутно капюшон, под которым обнаружились трогательно оттопыренные уши, розовые не то от возмущения, не то от мороза. — Не померещилось тебе. Торчал как приклеенный на углу и пялился на окна кафе. Не-не-не, — он замотал головой, отметая возможные сомнения, — отнюдь не случайно. Я за этим… господинчиком минут двадцать наблюдал.