Читать книгу - "Бангкок-8 - Джон Бердетт"

Сидя на заднем сиденье автомобиля, я объяснял:

— Ривер-Сити — это такое место, куда приходят тупые и богатые, чтобы обзавестись произведениями восточного искусства. Здесь платят сто процентов сверху за продуманное размещение предмета, за подсветку, за услуги продавца. Этот мегамолл для любителей искусства выглядит именно так, как они того ждут, и, пожалуй, единственный в этих местах.

Я был в рубашке цвета хаки, белых брюках и черных начищенных ботинках (одежда так себе, но особенно отвратительными были ботинки). К тому времени, когда мы остановились на парковке, Кимберли низвела меня на уровень гида-индейца.

Почему-то у меня возникло чувство, что еще сидя в кабинете в Квонтико и воображая, как будет купаться в лучах славы, когда накроет с поличным Уоррена, она тщательно спланировала сегодняшний выход. Светлые волосы, темные очки от Гуччи, черный деловой костюм от Ив Сен-Лорана, блузка с открытым воротом и нитка жемчуга. Маленькие жемчужины.

— Я прилетела сюда из Нью-Йорка в деловую командировку, — пояснила она. — А вы — мой Пятница.

Мы поднялись на эскалаторе на второй уровень и сразу наткнулись на галерею изящных искусств Уоррена, которая была расположена в самом выгодном месте, прямо перед сходом с эскалатора. Кимберли ошиблась во времени начала работы. Такие заведения не открываются раньше одиннадцати, когда приходит разодетый красавчик и, зевая, отпирает замок. Умные покупатели не болтаются здесь без дела — они назначают время. Для выгодного клиента продавец откроет магазин и в полночь. Мы постояли у витрины достаточно, чтобы Джонс успела похвастать своими знаниями:

— Кое-что здесь весьма неплохо. Вон та голова Будды явно кхмерского происхождения. Кто-то стащил ее из храма Ангкор. Если бы у Уоррена не было связей, этот проходимец сидел бы в тюрьме.

Мы сделали десяток шагов и оказались у витрины с украшениями. Здесь все отличалось от других ювелирных магазинов в Чайнатауне и во всем Крунгтепе. Почти все изделия были из нефрита, и большинство из них оправлено в золото. Колье, браслеты и серьги из нефритов и золота. В море зелени сверкали несколько превосходных камней, искусно оттеняя остальное. Создавалось впечатление, что подобную коллекцию в Запретном городе некогда охраняли императорские евнухи.

Вы только посмотрите на золотого кондора: лысая голова и складки на шее, где у птицы нет перьев. Представляете, как человек в эпоху неолита, неграмотный, знающий несколько сот слов, умел наблюдать природу, что, подражая ей, создавал произведения искусства! Большинство современных выпускников колледжей на это не способны. Они даже не поймут, о чем я толкую.

Я бросил на нее быстрый взгляд. В Джонс обнаружилась еще одна личность, и удивительнейшая. Пораженный, я стал размышлять о ее кармической связи с Уорреном, но не проник в суть. Однако не оставалось сомнений, что Уоррен оказывал на нее влияние даже на расстоянии. Не исключено, что именно он говорил ее устами. А Кимберли своим ограниченным умом фаранга не в состоянии была этого понять и верила, что сумела постичь восточное искусство, только чтобы поймать Уоррена. Она бы решила, что это свидетельство унизительной слабости, если бы узнала, что он расширил ее кругозор еще до того, как они познакомились. Уоррен навсегда изменил ее судьбу. С кем бы в Бюро она разделила свою любовь к восточному искусству? Даже родные рано или поздно посчитали бы ее странной, однако эта странность и есть ее путь. Я не решился сказать Джонс, что ей суждено вновь и вновь приезжать в мою страну. Слишком сильная приманка.

— Bay! Вон тот тигр бесценен! — воскликнула Кимберли. — Отличная штуковина, этот тип и в самом деле король нефрита! — Ее голос взлетел на октаву. — Посмотрите, какие жгуты мускулов. Скульптор прекрасно показал силу и гармонию. Лапы, бедра, спина, плечи — все синхронно, настоящий шедевр!

— Он не зеленый! — запротестовал я.

— В этом весь смысл. Примерно через тысячу лет нефрит теряет цвет. Тигра можно датировать эпохой династии Западная Чжоу.[25]Готова спорить, Уоррен не станет его продавать. Для людей понимающих это хуже адских мук. — Кимберли покачала головой. — Удивляюсь, как он решился выставить некоторые вещи. Взгляните на скрюченную в том пузатом нефрите стрекозу с яркими пятнышками на теле. Каким надо обладать талантом, чтобы разглядеть насекомое в необработанном камне. Две броши на цепочке тоже очень неплохи. И ажурный медальон с изображением пионов. Этот человек не просто коллекционер, он хранитель своего музея. — Джонс сделала два шага и остановилась посередине витрины. — Но все-таки тигр — это лучший экспонат, шедевр экстра-класса. Аналог «Моны Лизы» в камне, если вам нравится «Джоконда», мне лично — нет. А вот его признание в любви к Китаю: обратите внимание на этот великолепный образец каллиграфии, состоящий из одного иероглифа. Это буква «ю».

— И что из того?

— На мандаринском наречии это значит «нефрит». И поскольку именно китайцы первыми обнаружили этот камень, можно считать, что таково его настоящее название. Эти три линии соответствуют понятиям целомудрия, красоты и редкости, то есть именно тем качествам, которым, по Конфуцию, обладает нефрит.

— Взгляните на тот предмет на полке, — перебил я ее, указав в глубь помещения за витриной.

— Я бы сказала…

— Не может быть, что это тот самый.

— Это тот самый. Всадник на коне.

Пока мы ждали открытия галереи в кафе на первом этаже здания, Джонс призналась:

— Однажды я попробовала, что такое любовь. В самом деле. Вокруг этого чувства до сих пор столько шумихи, что кажется, испытать его — наша обязанность. Но мы в Америке потихоньку преодолеваем этот предрассудок. Хотя существует институт брака, как на раннем этапе индустриализации или в сельскохозяйственных странах. Подразумевается, что люди проживут вместе всю жизнь. Следующая стадия: люди женятся, сознавая, что разведутся. Новая фаза: они женятся именно для того, чтобы развестись. К тому времени, когда вы достигнете уровня развития Америки двадцать первого века, любовь станет всего лишь помехой для карьеры, причиной различных неприятностей. Так будет до тех пор, пока вы не найдете в себе силы перешагнуть через нее. Печальная истина в том, что любовь несовместима со свободой, деньгами и равноправием. Кто, если разобраться, захочет связать жизнь с равным себе? Люди по природе хищники: нам нравится охотиться и поедать слабых, тогда мы на мгновение ощущаем себя сильными. Вы такой же?

Ее вопрос застал меня врасплох. И в немалой степени из-за того, что Кимберли вновь положила мне ладонь на бедро. На этот раз ее жест не оставлял места для сомнений, а разговоры о хищниках были чем-то вроде игры с жертвой. Моя плохо сшитая рубашка, ужасные брюки и отвратительные ботинки в форме наковальни подчеркивали мое низшее положение. Чтобы дать ей понять, что я не желаю быть съеденным, мне следовало убрать ее ладонь с бедра, но вместо этого я подыскивал ответ на ее вопрос. А когда заговорил, то думал о Кэт.