Читать книгу - "Выжженная трава - Сергей Федоранич"

Ян опустил взгляд на малоприятную кашицу из талого снега, дорожной грязи и бурых ошметков. На джинсы не попало, а вот кроссовки заляпались. Открутил глушитель револьвера, сложил все в чехол, а чехол — в рюкзак и достал влажные салфетки. Он ненавидел грязь.

Жертва лежала на животе, в черной куртке, из-под которой медленно расплывалось липкое пятно. Кровотечение давно остановилось, а кровь продолжала вытекать из тела, повинуясь силе притяжения. Вскоре она просто перетечет в полость живота и перестанет выливаться наружу.

Он тщательно обтер кроссовки, завернул использованные салфетки в пакетик и положил в рюкзак, чтобы выбросить по дороге. Сделал фото убитого, отправил через Telegram человеку, который ждал фото, и вышел из глухого тупика на улицу. Сегодня пришлось побегать — жертва сопротивлялась до последнего, верещала не своим голосом и убегала, чем только облегчила задачу. Убить человека в шумном городе намного сложнее в толпе, чем в тихом тупике стоящих задом домов. Даже окон нет. Идеальное место, чтобы прервать чью-то жизнь. Странно, что жертве это было невдомек. Не бежал бы, оставался бы в толпе и выжил бы. Ян прокручивал в голове разные варианты убийства, но сошелся на том, что на улице нельзя — слишком много людей, кто-то из них может быть вооружен и даже выстрелить, и тогда все пропало.

Он перешел дорогу. С неба сыпала сухая серая крупа, как овсянка; опадала на плечи и таяла, превращаясь в грязноватые капельки. В городе слишком много котельных и чистого снега практически не бывает. Зачем этому городу столько тепла? Наверное, потому что люди, в нем живущие, никак не могут согреться от раскинувшейся вдоль и поперек нищеты и беспросветной тоски. Нужно обязательно поставить памятник глупости человека, который решил выстроить в черте города столько котельных. Конечно, в те времена все только и думали, что об экономии денег на транспортировку тепла, и не сообразили, что столько труб погрузят город в дымную серость зимой и летом.

Машины месили грязево на дорогах, никто не собирал кашицу, только сыпали реагенты, чтобы таяло и стекало в канализацию. От этого в канализациях передохли крысы.

«Хорошо, конечно, что нет холеры и прочей гадости от этих хвостатых, но если даже крысы не могли выжить, то неудивительно, что люди страдают от рака и прочих фатальных болезней».

Так, приказал он себе, пессимизм нужно выключить — у него больше нет времени погружаться в проблемы мира.

Ян зашел в кафе, взял большой стакан крепкого кофе, теплую булочку с ветчиной и сыром, уселся за столик вдали ото всех.

«В городе нет проблем с пустыми местами, потому что у людей нет денег посещать кафе, они кое-как выживают».

Опять вылезло!

— Рассказывай, — сказал Ян появившемуся в его телефоне рыжему пацаненку.

— В общем, я не будут делать никаких проектов, — ответил Симеон серьезнее, чем следовало. — Меня задолбала эта историчка, и я не собираюсь тратить время на изучение пяти учебников, чтобы провести сравнительный анализ изложения реформы Александра Второго в разных источниках.

— Ты сам хотел учиться в гимназии. Вот и получай.

— Нет! Я не согласен. Это дерьмо. Мои ровесники в школах вообще еще средние века изучают, какого мне эта Российская империя далась?

— Ты знаешь правила, — ответил Ян, — делай что хочешь и когда хочешь, главное…

— … чтобы результат был положительным, — закончил за него мальчик. — Я в курсе. Но здесь правило надо пересмотреть.

— Мы не пересматриваем правила.

— Пересматриваем, — ответил Симеон.

— Нет.

Ян откусил булочку, которая оказалась нежной и таяла во рту. Он не ожидал, что она окажется настолько вкусной, поэтому не стал отвечать Симеону, а в несколько укусов сжевал всю. Симеон наблюдал за этим поеданием со скептическим лицом.

— Вкусно хоть?

— Угу.

— Я не буду делать проект.

— Будешь, — ответил Ян, прожевав. — У тебя нет другого выхода. Мы не бросаем начатое только из-за того, что оно оказалось не по силам. Мы доводим до конца. Ты хотел учиться в гимназии, ты изучил вопрос, мы сделали. Теперь учись.

— Да толку-то от этой гимназии? Кроме вала домашки — никакого!

— Может, ты не до конца понимаешь смысл домашки?

— Я не тупой!

— Я не говорю, что ты тупой, я говорю, что, возможно, тебе не до конца понятен смысл объема домашней работы. Чем, по твоему мнению, отличаются люди с высшим образованием от людей со средним?

— При чем тут это? — спросил Симеон.

— При том, что они отличаются кругозором. Люди, которые закончили учебу только в школе, не знают о философии, логике, не погружались в специальности, менее осведомлены о науке, чем те, которые в университете все это изучали. Естественно, кругозор у людей с высшим образованием шире, потому что их много чего интересует, и они умеют находить новые знания.

Симеон закатил глаза, и Ян рассмеялся. Ему нравилось, когда Симеон так воспринимает информацию, которой не может сопротивляться.

— В общем, от проекта мне не отвертеться, потому что я не хочу быть тупым.

— Симеон! Люди без высшего образования не тупые! Среди них есть люди умнее нас с тобой! Речь не про умного и тупого, а про ширину кругозора.

— Ладно, давай сойдемся на том, что мне не хочется быть человеком с нешироким кругозором. У тебя как дела?

— Я закончил работу и завтра утром выезжаю домой.

— Отлично, мы успеем на автомобильную выставку. Ты обещал!

— Я обещал, — подтвердил Ян. — Ничего не изменилось? У Софии нет на тебя планов?