Читать книгу - "Темная лощина - Джон Коннолли"

Когда я доехал до Темной Лощины и остановился у облюбованного мной ресторанчика, то первым делом просмотрел телефонный справочник. Нашел там адрес Рэндала Дженнингса. Шеф-повар ресторанчика рассказал, как к нему добраться.

Рэнд и Лорна жили в двух милях от города в двухэтажном доме, выкрашенном желтой и черной краской, с аккуратным садом и черным же забором по периметру участка. Дым поднимался из трубы. Позади дома прямо из озер вытекала река и текла дальше, обходя город с запада. Я притормозил, когда подъехал к дому, но все-таки не остановился. Непонятно, зачем вообще я здесь оказался. Скорее всего, подтолкнули ожившие воспоминания. Еще не угасло, по-видимому, старое чувство к Лорне, хотя оно было сродни юношеской влюбленности, а не настоящей любви. Думаю, не осталось никаких оснований для шальных поступков — одна печаль о прошлом. Поэтому я развернулся и поехал на юг, в Гринвилл.

Полицейское управление Гринвилла располагалось в здании муниципалитета на Минден-стрит и занимало неприглядный офис со стенами бурого цвета, зелеными жалюзи и рождественскими украшениями на окнах, развешанными в бессмысленной попытке хоть как-то украсить мрачное помещение. В том же здании размещалось и пожарное управление, а на стоянке вперемежку стояли машины управления по охране леса и машины полиции.

Внутри я вежливо представился двум бойким секретаршам, а сам присел на скамью напротив двери. Спустя двадцать минут плотный мужчина с темными волосами, такими же усами и карими глазами вышел из офиса и протянул мне руку для рукопожатия.

— Извините, что заставил ждать, — пояснил он. — Мы еще по договору принуждены следить за порядком в Бивер-Ков. Я там провел почти весь день. Меня зовут Дейв Мартел. Я шеф полиции...

По его настоянию мы вышли из офиса и направились мимо здания Объединенной Евангелической церкви в кафе, размещавшееся рядом с магазином Сандерса. На стоянке напротив припарковались несколько машин, за ними светлел белый корпус парохода «Катадин». Над озером висел туман, образовавший в конце улицы белую стену, сквозь которую время от времени прорывались машины. Мы заказали кофе по-французски, с ванилью, и сели за столик неподалеку от компьютера, который местная публика использовала для получения электронной почты.

— Я знавал твоего дедушку, — сказал Мартел, пока мы ждали кофе. — Кое-что бывает трудно забыть. Старые связи очень сильны в этой части штата. Боба Уоррена помню еще по Портленду, со своих мальчишеских времен. Хороший был человек.

— Давно вы здесь?

— Уже десять лет.

— Нравится?

— Конечно. Это необычное место. Здесь полно людей, которые не очень-то уважительно относятся к закону. Возможно, они и приехали сюда потому, что не любят загонять себя в рамки. Забавно... И тут эти люди натыкаются на меня, на инспектора по азартным играм, на шерифа и на полицию штата, которая не спускает с них глаз. Как правило, мы неплохо ладим, но все равно дел хватает.

— Что-нибудь серьезное?

Мартел улыбнулся:

— Серьезное дело — это отстрел лося не в охотничий сезон. И то, если об этом поговорить с инспекторами...

Я поморщился. Тетерев, фазан, кролик, ну, может быть, белка — это я еще мог понять: по крайней мере, белки довольно быстро передвигаются, в этом есть интерес. Но только не лось. Поголовье лосей в штате увеличилось с трех тысяч в тридцатых годах до тридцати тысяч в настоящее время, и сейчас разрешили охотиться на них в течение одной недели в октябре. Это приносило доходы, особенно когда в этих местах ошивалось какое-то количество туристов, но это же привлекло сюда и немало придурков. В прошлом году на две тысячи лицензий поступило около ста тысяч заявок. Каждый хотел повесить над камином лосиную голову.

Это нетрудно — подстрелить лося. Проще этого только одно: вогнать пулю в уже мертвого лося. Лоси плохо видят, хотя нюх и слух у них замечательные, но они не тронутся с места, пока их не вынудят. Большинство охотников добывают своего лося на первый или на второй день охоты и хвастаются этим перед остальными балбесами. Потом, когда все они на своих вонючих мотоциклах и в оранжевых кепках отправятся восвояси, и вы можете попытать счастья — поискать выживших животных, которые тут как тут: во всей красе приходят слизывать соль с придорожных камней; соль специально разбрасывают, чтобы растаял снег, ну, а лоси большие до нее охотники.

— В общем, если вы интересуетесь, что сейчас здесь происходит, — продолжал Мартел, — то должен огорчить вас: внештатный инспектор деревозаготовительной компании Гарри Чут пока еще не предоставил своего отчета.

Я сразу вспомнил передачу новостей на PBS, хотя, надо сказать, никакого оттенка беспокойства в речах ведущих радиопрограмм не ощущалось.

— Я слышал, по радио об этом говорили. Насколько это серьезно?

— Трудно сказать. Говорят, жена уже несколько дней его не видела. Правда, в этом нет ничего особенного. У него было несколько рабочих заданий, и он отправился на пару дней поработать. Поговаривают также, что у него есть какая-то краля в Трое, штат Вермонт. Добавьте к этому его любовь к бутылке — и перед вами предстанет, скорее всего, не самый надежный тип. Если он не объявится в течение ближайших двадцати четырех часов, возможно, начнутся поиски. Видимо, этим займутся инспекторы. Еще, может быть, шериф из Пискатакиса и полиция штата. Но не исключено, что и мы поучаствуем... Если говорить серьезно, я полагаю, вы хотели бы узнать побольше об Эмили Уоттс?

Я кивнул. Проще было сначала поговорить с Мартелом, а уже потом приступить к Рэнду Дженнингсу, чем сразу пытаться общаться только с Дженнингсом. Думаю, подобная мысль проскочила и в голове Мартела, хоть он и был благодушно настроен.

— Можно поинтересоваться, почему вы не поговорили с Рэнделом Дженнингсом прямо в Темной Лощине? — он продолжал улыбаться, но взгляд его сделался неподвижным и внимательным.