Читать книгу - "Убийца по прозвищу Англичанин - Дэниел Сильва"

– Габриель Аллон! Ангел-мститель Шамрона! Бог ты мой, что ты тут делаешь?

Он спустился по лесенке, как человек, у которого от старости все болит. Как всегда, он, казалось, надел на себя всю имевшуюся у него одежду: голубую рубашку на пуговицах, бежевый свитер, шерстяную кофту, обвисший пиджак «в елочку», который выглядел на размер больше, чем нужно. Лавон был небрежно побрит, и на ногах у него были носки без ботинок.

Он взял Габриеля за руки и поцеловал в щеку. «Как же давно это было? Двадцать пять лет назад», – подумал Габриель. По лексикону операции «Гнев Господень», Лавон был филер. Археолог по образованию, он выслеживал членов «Черного сентября», изучал их привычки и придумывал, как их убить. Он был блестящим наблюдателем, хамелеоном, который мог меняться в зависимости от окружающей среды. Эта операция потребовала от всех них невероятного физического и психологического напряжения, но Габриель помнил, что Лавон пострадал больше всех. Работая один, на периферии, подолгу находясь среди врагов, он стал страдать хроническим заболеванием желудка, снявшим тридцать фунтов с его и без того худой фигуры. Когда все было кончено, Лавон стал заместителем профессора в Ивритском университете, а выходные дни проводил на раскопках на Западном Берегу. Вскоре он услышал другие голоса. Подобно Габриелю, он был сыном родителей, переживших геноцид. Поиски древних реликвий показались ему пустяками, ведь столько было всего нераскопано о ближайшем прошлом. Он обосновался в Вене и употребил свои немалые таланты на работу другого рода: стал выслеживать нацистов и награбленное ими добро.

– Так что же привело тебя в Вену? Дела? Развлечения?

– Аугустус Рольфе.

– Рольфе? Банкир? – Лавон наклонил голову и уставился на Габриеля поверх очков. – Габриель, ты же не был из тех, кто… – Он изобразил из своей руки револьвер.

Габриель расстегнул молнию на куртке, достал конверт, который он забрал из ящика в письменном столе Рольфе, и протянул его Лавону. Тот вскрыл конверт с такой осторожностью, словно у него в руках был кусок античной керамики, и достал содержимое. Он посмотрел на первую фотографию, потом на вторую – на его лице не отразилось ничего. Потом поднял глаза на Габриеля и улыбнулся:

– Ну и ну, герр Рольфе хранил чудесные фотографии. Где ты их нашел, Габриель?

– В письменном столе старика в Цюрихе.

Лавон взял пачку документов.

– А эти?

– Там же.

Лавон снова просмотрел фотографии.

– Фантастика.

– То есть?

– Мне надо достать несколько папок. Я попрошу девочек подать тебе кофе и чего-нибудь поесть. Мы тут пробудем какое-то время.

* * *

Они сели напротив друг друга за квадратный большой стол – между ними лежала кипа папок. Габриель подумал о людях, приходивших сюда до него: пожилые люди, убежденные, что мужчина, живущий в квартире рядом, один из их мучителей в Бухенвальде; дети, старающиеся вскрыть номерной счет в Швейцарии, где их отец держал свои сбережения, прежде чем его отправили на восток, в архипелаг смерти. Лавон выбрал одну из фотографий – Рольфе сидит в ресторане рядом с мужчиной, у которого двойные шрамы на щеках, – и поднес ее к Габриелю.

– Узнаешь этого человека?

– Нет.

– Его звали Вальтер Шелленберг, бригаденфюрер СС. – Лавон взял из кипы верхнюю папку и раскрыл ее на столе перед собой. – Вальтер Шелленберг был главой Четвертого отдела Главной конторы по безопасности рейха. Четвертый отдел занимался разведкой за границей, что делало Шелленберга международным шпионом нацистской партии. С ним связаны некоторые наиболее драматичные эпизоды из истории разведки во время войны: инцидент с Венло, попытка выкрасть герцога Виндзорского и операция «Цицерон». На Нюрнбергском процессе он был осужден как член СС, но получил маленький срок – всего шесть лет тюрьмы.

– Шесть лет? Всего? Почему?

– Потому что в последние месяцы войны он добился выпуска нескольких евреев из лагерей смерти.

– Как это ему удалось?

– Он их продал.

– Тогда почему же величайший шпион нацистской партии ужинал с Аугустусом Рольфе?

– У разведок во всем мире есть одно общее: все они существуют на деньги. Даже Шамрон не смог бы выжить без денег. Но когда Шамрону нужны деньги, он просто кладет руку на плечо богатому другу и рассказывает ему, как он захватил Эйхмана. У Шелленберга была особая проблема. Его деньги ходили только в Германии. Ему нужен был банкир в нейтральной стране, который мог снабжать его валютой, а потом переправлять эти деньги через подставную компанию или как-либо иначе его агентам. Шелленбергу нужен был такой человек, как Аугустус Рольфе.

Лавон взял документы, которые Габриель вынул из письменного стола Рольфе.

– Возьмем вот этот перевод. Полторы тысячи фунтов перечислены со счетов «Пиллар энтерпрайзис лимитед» на счет мистера Айвана Эдберга в «Энскильде банк» в Стокгольме 23 октября тысяча девятьсот сорок третьего года.

Габриель внимательно просмотрел документ, затем вернул его через стол.

– Швеция была, конечно, нейтральной страной и рассадником для разведки в военное время, – сказал Лавон. – У Шелленберга наверняка находился там агент, если не целая сеть. Я подозреваю, что мистер Эдберг был одним из этих агентов. Возможно, глава команды и казначей сети.

Лавон положил ордер на перевод средств назад в папку и вынул другой документ. Он проглядел его сквозь свои очки для чтения, щурясь от дыма сигареты, которую держал в губах.

– Еще один ордер на перевод: тысяча фунтов стерлингов со счета «Пиллар энтерпрайзис лимитед» мистеру Хосе Суаресу на Лиссабонский банк. – Лавон опустил бумагу и посмотрел на Габриеля. – Португалия, как и Швеция, была нейтральной страной, и Лиссабон был местом развлечений для шпионов. Шелленберг сам действовал оттуда во время истории с герцогом Виндзорским.

– Значит, Рольфе был тайным банкиром Шелленберга. Но как это объясняет фотографию, на которой Рольфе находится в Берхтесгадене вместе с Гиммлером и Гитлером?

Лавон с благоговением истого венца приготовил следующую чашку кофе: точное количество густых сливок и ровно столько сахара, чтобы убрать горечь. Габриель подумал о том, как Лавон жил на конспиративной квартире в Париже и пил минеральную воду и слабый чай, потому что его больной желудок не переносил ничего больше.

– Все изменилось в Германии после Сталинграда. Даже те, кто действительно верил Гитлеру, понимали, что настал конец. Русские продвигались с востока, оккупация была неизбежна с запада. Все, кто за время войны накопил богатства, отчаянно хотели удержать их. И к кому, ты думаешь, они обратились?

– К банкирам Швейцарии.

– И Аугустус Рольфе был единственным в своем роде, кто имел возможность нажиться на изменениях в приливах войны. Судя по этим документам, похоже, что он был важным агентом Вальтера Шелленберга. Я подозреваю, что нацистские шишки питали глубочайшее уважение к герру Рольфе.