Читать книгу - "Наживка - Пи Джей Трейси"

Заведение Бэзила представляло собой полутемную закопченную дыру, круглосуточно открытую для желающих, большинство из которых уже разошлось по домам, судя по пустующим столам и стульям. Единственной живой душой был сидевший у передней стойки парень с торчавшими во все стороны волосами и невероятным количеством железок в ушах, бровях, губах и ноздрях. Он на миг поднял глаза, когда Джино с Магоцци вошли, а потом вновь уставился в кофейную чашку.

– Видал мальчишку? – шепнул Джино, когда они оказались за пределом слышимости. – Только дай им поблажку, сразу пойдут вразнос. Говорю тебе, вот что выходит, когда разрешаешь ребенку уши проколоть. Начинается с маленькой золоченой сережки, потом идет кольцо, а потом два кольца, а потом вот что.

– У Хелен проколоты уши?

– Только через мой труп.

Они обнаружили Малкерсона за самым дальним столом. Перед ним лежал блокнот, два сотовых телефона и веер устрашающих красных папок с делами об убийствах.

Он взглянул на них и кивнул:

– Детективы, доброе утро.

– Доброе утро, шеф, – ответили они в унисон, как школьники, приветствующие сурового учителя.

– Опаздываете.

– На мосту утка с утятами, – объяснил Джино, удостоившись редкой улыбки шефа. Каждый проживший хоть одну весну в Миннесоте знает об утках, которые переходят дорогу, перекрывая движение, причем злющие водители, готовые перестрелять друг друга, мгновенно превращаются в рьяных защитников животных.

– Надеюсь, вам удалось переправить их в целости и сохранности?

– Да, сэр.

Малкерсон жестом предложил им сесть, пододвинул жестяной кофейник.

– Здесь нет ни меню, ни официанток. Некий жуткий громила на кухне обещает завтрак на троих. Что это будет, понятия не имею.

– Хорошо будет, – заверил Джино. – Вигс мне про эту харчевню рассказывал. Тут все готовят на бараньем жире.

– Весьма… необычно, – пробормотал Малкерсон.

Джино налил себе чашку кофе, шумно хлебнул, с некоторым изумлением оглядел костюм шефа – сизый, двубортный, с бледно-голубым галстуком.

Малкерсон мысленно запретил себе спрашивать, в чем дело, притворяясь, будто его это не занимает, но в конце концов не выдержал:

– Слушайте, Ролсет, в чем дело?

– Ну, это действительно один из моих любимых костюмов, только… не для убийств.

– Ясно. У меня имеются костюмы для убийств. Какие, интересно бы знать?

– Сами знаете. Агрессивные. Разумеется, черный, темно-серый, даже полосатый, когда вам по-настоящему не терпится поймать преступника. А этот оптимистичный. Вселяет надежду. Обычно вы надеваете сизый, когда у нас дело раскручивается.

Малкерсон устало вздохнул.

– Меня несколько озадачивает, что мужчина, который носит сплошь заляпанные едой спортивные костюмы за сорок долларов, с таким интересом анализирует психологические аспекты моего гардероба.

– Ну, вы для меня как бы образец моды, шеф.

Малкерсон перевел на Магоцци глаза одного цвета с костюмом. В столь раннее утро не следует даже пытаться беседовать с Ролсетом.

– После вчерашнего позднего выпуска новостей мне без конца звонят. Полагаю, нам следует придержать информацию насчет татуировок.

– Угу, мысль прекрасная, но Кристин Келлер со своей бандой принялись опрашивать соседей, прежде чем мы успели расстегнуть пластиковый мешок с телом Бена Шулера, – заметил Джино. – Вдобавок нам известно по опыту, что долго скрывать подобную деталь не удастся. Любой знакомый с жертвами знает, что они были в лагере. Черт возьми, каждый видевший их в одежде с короткими рукавами видел татуировку, и это обязательно выйдет наружу при опросе журналистами друзей и соседей.

Малкерсон согласно кивнул:

– Действительно. Уже поднялся шум. Еще вчера вечером всему городу было известно, что у нас без каких-либо явных причин убиты три бывших лагерника, и каждый канал, который я смотрел нынче утром, включая Си-эн-эн, либо подразумевает убийство из ненависти, либо открыто говорит об этом.

Джино уверенно тряхнул головой:

– Мы рассматривали такую возможность, сэр. Убийство из ненависти не годится по многим причинам. Кроме того, двое из троих были знакомы друг с другом, и, по нашему мнению, их убили из-за каких-то прежних дел.

Малкерсон улыбнулся, порядком испугав обоих детективов.

– Не могу дождаться, когда детектив Ролсет мне сообщит, в какую чудовищную деятельность были, по вашему мнению, вовлечены престарелые граждане, став в результате жертвой убийцы.

– Ну… мы пока еще точно не выяснили…

Ролсета прервал пушечный грохот ботинок жуткого громилы с кухни. Чем ближе он подходил к столу, тем выше Магоцци приходилось задирать голову, чтобы видеть загрубевшую физиономию в рубцах и шрамах. Рост как минимум семь футов, оценил он, пружинистая мускулатура бывшего заключенного, который вечно тягает штангу на спортивном дворе. Мужчина принялся разгружать гигантский поднос, ставя перед каждым тарелку с едой. Дымящиеся горы яичницы, колбасы, жареной картошки, хлеб, подливка.

Джино облизнулся, предчувствуя пиршество, и взглянул на громилу, явно не смущенный его размерами.

– Слушай, приятель, неужели это ножевые раны?

Малкерсон и Магоцци напряглись. Счастливый Джино не заметил.

– Угу, – прогремел в ответ бас. – Шайка парней набросилась на меня с перьями.

– Отморозки. Сидел?

– Угу. А ты?

Джино подхватил вилкой кружочки картошки и отправил в рот.

– Пока нет. До сих пор был в другой команде… Господи, не картошка, а чудо. Попробуй, Лео, потом попроси этого парня на тебе жениться.

Громила просиял, после чего Малкерсон понадеялся, что он их убивать не станет, внимательно осмотрел свою вилку, откусил кусочек картошки и заморгал.

– Боже, свежий розмарин! Изумительно.

– Спасибо. В нашей округе никто никогда еще не распознавал розмарин. Кетчуп дать?

За едой по молчаливому согласию не разговаривали. Магоцци и Малкерсону удалось очистить тарелки примерно на треть, потом они одновременно их отодвинули.

– Доедать не собираетесь? – спросил Джино, гоняясь за последним куском колбасы по своей опустевшей тарелке. – Выбрасывать чертовски стыдно. И хозяина не хочется обижать.

– Разумно. – Малкерсон подтолкнул свою тарелку к Джино, взглянул на часы. – Если вы в самом деле уверены, что Мори Гилберта, Розу Клебер и Бена Шулера что-то связывает, кроме пребывания в концентрационном лагере, значит, ознакомились с их документами, банковскими счетами, телефонными звонками и прочим?

А как же, мысленно подтвердил Магоцци, только не по совсем законным каналам.

– Работаем, сэр.