Читать книгу - "Эскимо с Хоккайдо - Айзек Адамсон"

— Перенасыщение?

— Ага, перенасыщение рынка. Так что всякий раз Ёси уговаривали вернуться к доброму старому року. Вот почему он хотел уйти из фирмы после следующего альбома.

Пальцы Далии Курой замерли. Татэ-Ла Бьянка Мацумото приподняла голову с колен Суды. Но Суде понадобилось еще четыре секунды, пока до него дошло, почему все так пялятся.

Когда наконец дошло, лицо Суды застыло, как его прическа. Откинувшись к спинке сиденья, он потер подбородок, напуская на себя беззаботный вид. Я припомнил совет из «Мощного аккорда Японии»: «Нота, продленная в уместный момент, усиливает напряжение». Так что я позволил этой ноте повисеть еще, а сам пока анализировал вчерашние слова Таби: Кидзугути ждал большой сюрприз.

— Кто еще был в курсе? — спросил я.

— Не знаю, — выжал из себя Суда.

Конечно, он подумал о том же человеке, что и я. Кидзугути, судя по всему, не любитель сюрпризов. Однако убить Ёси — не лучший способ удержать певца в фирме. И как в эту мозаику умещается путаница с отелями, «Общество Феникса», парень в красном и его молчаливый напарник в синем? Кстати говоря…

— Ты знаком с человеком по имени Санта?

Суда дернулся, как ужаленный.

— Хидзимэ Сампо?

— Весь обвешан цепками, много болтает.

— Как ты о нем проведал?

— Твое дело играть на гитаре, мое — вызнавать подробности.

— Я больше не играю. Теперь я занимаюсь кикбоксингом.

— А я по-прежнему вызнаю подробности, — сказал я. — Задаю вопросы и узнаю новые подробности. Когда набираю достаточно, сажусь и пишу. Мне нравится писать, сидя на дешевом металлическом стуле перед роскошным деревянным столом у окна с видом на озеро Эри, но такое счастье выпадает не каждый раз. Ну, так что насчет Санты?

— Во-первых, никогда не обращайся к нему так, — забормотал Суда. — Он это прозвище терпеть не может.

— Вряд ли толстяк в красном костюме может рассчитывать на другое прозвище. Особенно в декабре.

— Его не поэтому так прозвали, — пояснил Суда. — Понимаешь, он сажает детишек себе на колени. Мальчиков-подростков. Был такой слух. Санта — импресарио. Вернее, был. Собирал юношеские группы. Песни-пляски. Несколько лет назад родители одной будущей поп-звезды пригрозили подать в суд. Сексуальные домогательства. Он сумел заткнуть им рты, но репутация была подмочена. Рухнула его карьера.

— И чем он теперь занимается?

— Всем понемногу. Крутится вокруг. Ищет тарэнто[99]в парке Ёёги, болтается возле Омотэсандо[100]или у статуи Хатико[101]в Сибуя. Где собираются девочки, там собираются мальчики, а где мальчики, там появляется Санта. Он и диджей Това.

— Парень в наушниках?

— Ага, — кивнул Суда. — Това — он когда-то был крутейший в Токио, да, брат. Этот засранец работал с диском, что твой Брюс Ли. И с микшерным пультом управляться умел. В ту пору Това во всех студиях кнопки жал. Потом двинул в Европу. Влез по уши — точно говорю, по уши — в рейв. Торчал в Амстердаме — намек улавливаешь? Потом в Гоа, в Индии. В конце концов вернулся в Токио, но не целиком доехал. За последние лет пять-шесть он ни слова не вымолвил.

— Что этих двоих связывало с Ёси?

— Попробуй угадать.

— Санта приторговывает наркотиками.

— Дзинь-дзинь, — Суда изобразил дверной звонок. — В точку. Понемногу, очень осторожно, всего несколько старых клиентов. Только чтобы удержать на плаву так называемое агентство поиска талантов. Значит, он-то и продал Ёси героин?

— Похоже на то, — согласился я. — Но тут еще не все ясно. Так что следующий вопрос: доводилось тебе слышать про «Общество Феникса»?

Лицо Суды скривилось еще тревожнее. Сняв очки, он уставился в окно и глухо, ни к кому в особенности не обращаясь, спросил:

— Почему не едем?

Я проследил за его взглядом и увидел автомобиль справа от нас. Потом я глянул в ветровое стекло — прямо перед нами остановилась другая машина. Третья — вплотную у заднего бампера. Слева высилась бетонная стена, разделявшая встречные полосы шоссе.

В Токио пробки — отнюдь не сенсация. Но мы не попали в пробку: по соседним полосам транспорт двигался без помех. Самое неприятное — все три машины были одинаковыми «хондами» последней модели.

Суда потряс за плечо Татэ-Ла Бьянку Мапумото.

— Ой! — простонала та.

— Просыпайся! Живо!

Она что-то забормотала, но Суда силой вздернул ее голову и тряхнул. Далия Курой расхохоталась и убрала наконец помаду.

Аки и Маки играли мускулами, готовясь к бою. Поглядывали то на девушек, то на Суду, то друг на друга. Близнецовая телепатия. Не говоря ни слова, Маки распахнул дверь и вышел из лимузина.

Снаружи его поджидал парень в угольно-сером костюме, который был ему тесноват, — этому амбалу был бы тесноват любой костюмчик. Даже на фоне Маки парень казался огромным. Огромным и недовольным. Они о чем-то побеседовали. Из переднего автомобиля вылез второй парень. Еще двое — из машины справа.

Эти обошлись без костюмов. Нацепили стандартную униформу полиции, даже хорошенькие белые перчатки не забыли.

Аки поспешно вылез из машины, чтобы помочь брату вести беседу. Наш водитель повернулся и что-то изобразил пальцами. Суда кивнул и скомандовал девочкам:

— Отдайте мне конфетки.

— Какие еше конфетки? — спросила Спящая Красавица. Девицы переглянулись и захихикали.

Суда сгреб Мацумото и хорошенько потряс:

— Выкладывай свое дерьмо сейчас же!

— Ох! Ублюдок!

Далия Курой лопалась от смеха. Лениво засунув руку в улей на голове Татэ-Ла Бьянки, она вытащила аптечный пузырек. Суда резко выхватил его.

— Еще! Все сюда! Быстро!

— А я думала, наш кик-бой не балуется наркотиками, — проворковала она, и девочки снова захихикали.

Суда сердито зыркнул на них и протянул ладонь.

Вот занудство! Далия повздыхала, затем снова полезла в прическу Мацумото и копалась там, пока не нашла пузырек аспирина. Впрочем, Суда так его сцапал, что сразу стало ясно: не аспирин там лежал. Суда перебросил лекарство шоферу, но тот завозился, открывая тайник в дверце, и не ожидал броска.