Читать книгу - "Корпус 38 - Режи Дескотт"

— Вовсе нет! — ответила женщина, рассмеявшись с явной симпатией.

— А почему вы?

— Почему? Да потому что это дает мне возможность заняться хоть чем-нибудь. Меня огорчает это старение. Знаете, сколько мне лет? Пятьдесят три года!

Сюзанна притворилась удивленной.

— Я, должно быть, кажусь вам немного сумасшедшей, да?

— Сумасшедшей? — Она смотрела на женщину все с большим любопытством. — Вчера вечером я старалась понять человека, который засунул голову своей жены в микроволновую печь. Поэтому, знаете ли…

И снова Сюзанна уловила во взгляде отблеск непонимания, предшествующий ужасу. Она с трудом выслушала Анну-Мари, а потом извинилась и побыстрее ушла.

Она отправилась в буфет и заказала рюмку водки прежде, чем к ней присоединился незнакомец.

— Нас не представили друг другу. Поэтому я должен представиться сам. Орельен Гаси. Если не ошибаюсь, вы — жена Жильбера.

— Вы правы.

— Я один из акционеров клиники. Не знал, что у Жильбера такая очаровательная жена.

— Жаль, что вы носите имя психопата, — сказала она про себя, рассматривая мужчину поверх стакана.

Он был невысок. Седоватые волосы, слегка волнистые и поредевшие, очки в черепаховой оправе подняты на лоб, тонкий нос с горбинкой, смеющиеся глаза, губы чревоугодника и вид интеллектуала. На самом деле не бог весть что в сравнении с однофамильцем.

— Простите?

— Я просто подумала, не состоите ли вы в родстве с известным Джоном Уэйном Гаси.

— Не знаю такого имени.

— Тем лучше, — засмеялась она. — Билл Гаси — американский психопат, арестованный за массовое убийство молодых людей, которых он приглашал к себе перед тем, как убить.

Орельен расхохотался, запрокинув голову, что позволило Сюзанне полюбоваться двумя его золотыми коронками.

— Я уверен, вы самое интересное существо на этом собрании. Я всегда испытывал слабость к симпатичным женщинам, обладающим умом.

Она невольно усмехнулась над этим комплиментом.

— Мне нравится ваш взгляд — вы многое замечаете.

Она снова рассмеялась. На этот раз от чистого сердца.

— Я не шучу. Мне говорили, что вы лечите опасных душевнобольных. Это тема, которую мне бы не хотелось обсуждать сейчас, но я был бы рад поговорить с вами в другой раз, — говорит он, и его взгляд светился ожиданием.

— Кому я отвечаю? Незнакомцу или акционеру клиники мужа?

Появление Антуана Бертаньяка, косметического хирурга из компании ее мужа, позволило Орельену только усмехнуться и тем самым скрыть удивление.

— Сюзанна?

Хирург держал под руку женщину. Блондинка, хорошо сложена, в очках. Мода делить себя между Сорбонной и гонками.

— Хочу вам представить мою жену Сильвию. Она горела желанием с вами встретиться. Когда она узнала, чем вы занимаетесь…

— Рада познакомиться.

Сюзанна ответила женщине застывшей улыбкой.

— Вы занимаетесь опасными сумасшедшими? Это, должно быть, очень…

— …опасно? — перебила ее Сюзанна.

Бертаньяк холодно посмотрел на нее:

— Вы не боитесь за своих детей?

— Это Жильбер боится, — ответила она, смеясь. — Мое имя не появляется нигде, ни в ежегодниках, ни в телефонных книгах. Я вас уверяю, нет никаких оснований думать, будто моей семье что-то угрожает. Если позволите…

И под взглядом Бертаньяка она направилась к выходу: в толпе легче уйти незаметно.

Болезненное любопытство этой касты избранных, объектом которого она была, очень утомляло. И тяжелые патологии ее пациентов в ОТБ казались ей нормальнее, чем сложные неврозы этих людей.

— Сюзанна!

Женщина приближалась большими шагами. Она двигалась очень быстро, и у Сюзанны было время ее рассмотреть, чего ей не удалось раньше: откинутые назад волосы, выступающая грудь, тонкая талия, мускулистые икры. Слегка мужеподобный облик с очень широкими плечами по моде восьмидесятых, но лицо скуластое, с высоким лбом и прекрасными карими глазами. Богатая, красивая, но одинокая. Идеальный клиент для ее мужа.

— Мне очень неловко. Я поняла, что вы шутили, и должна сказать, что я отстранена от должности. Я спрашиваю себя, кому я помешала… Вы знаете, что это… Они попросту боятся скандала. И я в курсе дела. Я хотела извиниться перед вами.

— Не стоило.

— И еще я хотела вас поздравить. Это, должно быть, очень трудно… Ладно, я больше не стану вас беспокоить. Вероятно, вам докучают вопросами. Прощайте, моя дорогая, не буду вам мешать.

Последняя сцена, которую Сюзанна наблюдала в этот вечер, — Жильбер, окруженный ареопагом женщин, ищущих вечной юности, этакий Мефистофель, который сажает души на цепь дарованной ему силой притягательной власти. И Сюзанна подумала о собственных пациентах — столпились вокруг нее, взор полон других надежд и других страданий.

Вернувшись к себе, а точнее, на квартиру к мужу — ее зарплата не позволяла иметь апартаменты с видом на парк Монсо, — Сюзанна приоткрыла дверь в комнату Эммы, которая спала, а потом зашла поцеловать Анжелику, старшую, которая смотрела телевизор.

Дочь оторвалась от телевизора:

— Где папа?

— Он сегодня очень занят. Что ты смотришь?

Сюзанна узнала некоторых членов семьи Юинг, техасцев, помешанных на нефти и борющихся с проблемами нефтяников. По кабельному показывали старые серии «Далласа».

Поглощенная фильмом, Анжелика не ответила. Сюзанна закрыла дверь.

В гостиной она налила себе вторую порцию водки за вечер и устроилась на диване, положив ноги на низкий столик. Старые шлюхи могли заставить ее мужа резать их тела, и потому он мог ездить на спортивной машине и иметь апартаменты с видом на парк. Сюзанна обвела взглядом комнату. Вроде бы надежды сбылись, однако все здесь было не в ее вкусе.

Не зная почему, она снова подумала о том, кто проводил свою первую ночь в Отделении тяжелобольных. О Данте-Легане, или Данте. Красивое имя. В памяти возникало немало ассоциаций — в первую очередь итальянская поэзия, с которой, впрочем, бедный парень наверняка не имеет ничего общего. Завтра она узнает, как он провел первую ночь в клинике. Будем надеяться, он станет сговорчивее.

Сюзанна вспомнила замечание Фонтана. Она пошла в библиотеку, пробежала взглядом названия на корешках «Плеяд», остановилась на Данте. Вернулась на диван с книгой и, листая, наткнулась на песню XXV о превращении человека в змею, которая привлекла ее внимание исчезновением носа и ушей, а потом увидела фразу, упомянутую адвокатом: «Другой, с насквозь пронзенным кадыком, без носа, отсеченного по брови, и одноухий…»[4]