Читать книгу - "Мистер Кларнет - Ник Стоун"

Аллейн улыбнулся Шанталь и Максу.

– Желаю приятно провести время. Пообщаемся позднее.

Когда за Аллейном закрылась дверь, Кодада поднялся из-за стола. Поцеловал воздух у обеих щек Шанталь, тепло потряс ее руку. Она представила его Максу.

– Bienvenu a la Banque Populaire d'Haiti, Monsieur Mainguss,[30]– исторг из себя Кодада, наклонив голову и показав Максу лысую макушку. Потом взял его руку и энергично потряс. Он был невысок и худощав, но пожатие оказалось крепким.

Шанталь сказала, что мистер Кодада не говорит по-английски и она будет переводить.

Кодада повел их к главному входу, по дороге показывая направо и налево и быстро комментируя на креольском. Шанталь едва за ним поспевала.

– Колонны привезли из Италии… полы тоже… это флаг Гаити… кабинки тоже из Италии… а персонал нет… ха, ха, ха.

Он двинулся вдоль очереди клиентов, пожимая руки, хлопая по плечам, целуясь с дамами, как политик во время предвыборной кампании. Он даже поднял ребенка и поцеловал.

Кодада был очень похож на циркового клоуна в гриме. Широкий плоский нос, рыжий, прическа «афро», характерная для рыжих бледная кожа усыпана веснушками. Губы красные, пухлые. Он их постоянно увлажнял розовым кончиком языка, который резко выскакивал изо рта, как у жука-богомола. Глаза, жареные кофейные зерна, скрывались под полуприкрытыми тяжелыми веками.

В Кодада было много нелепостей. Например, ювелирные украшения. Множество золота – на запястьях толстые браслеты, на мизинцах похожие на болванки кольца. Улыбаясь, он показывал ряд золотых зубов, а когда метался туда-сюда по залу, было слышно, как у него под рубашкой что-то позвякивает. Макс не сомневался, что это золотые цепочки. Штуки три, а то и более висят на шее.

И это шеф службы безопасности банка?! Макс удивлялся. Люди, выполняющие подобную работу, обычно замкнуты и сдержанны. Мало говорят, но много смотрят и думают. Кодада был полной противоположностью. Ему нравилось привлекать внимание. Работники службы безопасности стараются не выделяться из толпы, видя в каждом потенциальную угрозу. Одежду предпочитают приглушенных тонов. А у этого – белые парусиновые брюки, темно-синий блейзер, темно-бордовый с белым галстук. Кодада можно было принять за метрдотеля круизного лайнера, арендованного геями.

Они сели в лифт, весь в зеркалах, поднялись на следующий этаж в отдел бизнеса. Кодада стоял слева от двери, так что мог видеть Шанталь в полный рост в трех измерениях. Макс вначале заподозрил, что он гей, но эти несколько секунд, проведенные с ним в лифте, убедили его в обратном. Он очень внимательно исследовал бюст Шанталь, заостряя взгляд на деталях. Перед тем как открылась дверь, он посмотрел на Макса, перевел взгляд снова на грудь Шанталь, потом снова вернулся к Максу и слегка кивнул, словно намекая, что их вкусы сходятся. Шанталь ничего этого не заметила.

В отделе бизнеса пол был вымощен плитками, работали кондиционеры. В коридорах фотографии сооружений, которые финансировал банк, с датами. От церкви до супермаркета. Кодада провел Макса и Шанталь мимо кабинетов, где сотрудники, трое-четверо одинаково одетых мужчин и женщин, сидели за столами с компьютерами и телефонами, но ничего не делали. Вообще Максу показалось, что на этаже ничего не происходит. Экраны многих компьютеров были погашены, телефоны не звонили, а сотрудники даже не пытались скрыть своего безделья. Сидели на столах, болтали друг с другом, читали газеты, спали. Макс посмотрел на Шанталь, ожидая объяснения, но она молчала.

На следующем этаже, где давали ссуды под недвижимость частным лицам, было оживленнее. Часть компьютеров была включена, и люди работали. Кодада объяснил через Шанталь, что гаитяне склонны строить дома, а не покупать готовые, подержанные, поэтому им нужны деньги на покупку земли, оплату архитектора и строительство.

Кабинет Густава располагался на верхнем этаже. В лифте Кодада посмотрелся в зеркало, пригладил волосы, оправил пиджак. Шанталь поймала взгляд Макса и улыбнулась.

Из лифта они попали прямо в приемную с секретаршей, восседающей за столом красного дерева. Рядом комната ожидания с низкими кожаными черными креслами, кофейным столиком и термосом с холодной водой. В углу у окна вооруженный автоматом охранник в бронежилете, в противоположном конце другой. Кодада подвел их к тяжелой двойной двери слева. Набрал код на пультике на стене. Справа их пристально разглядывала телевизионная камера. Дверь открылась, и они вошли в коридор, который заканчивался у другой двери.

Кабинет Густава Карвера. Кодада назвал себя в микрофон внутренней связи, и дверь открылась. Секретарша Густава, внушительная светлокожая женщина лет сорока восьми, приветствовала Кодада безразличным кивком. Он представил ей Макса, она пожала ему руку. Ее фамилию он не расслышал, а на столе тоже нигде не было написано.

Они коротко поговорили. Затем Кодада спросил ее о чем-то, и она покачала головой. Он поблагодарил и повел Макса и Шанталь из кабинета дальше по коридору.

– Густава Карвера в кабинете нет, – прошептала Шанталь. – Он спросил, можем ли мы посмотреть кабинет, но Жанна отказала.

– А кабинет Аллейна?

– Он вице-президент. Его кабинет на первом этаже. Мы туда заходить не будем.

Кодада повел их вниз по лестнице на цокольный этаж. Макс протянул ему двести баксов, чтобы поменять на гаитянские гурды. Кодада легко двинулся к кассам, по дороге радушно приветствуя клиентов.

Вернулся через несколько минут, зажав указательным и большим пальцами пачку местной валюты. Еще бы, ведь доллар стоил сейчас от пятидесяти до ста гурдов. В зависимости от банка. У Народного банка Гаити был самый щедрый обменный курс.

Макс взял пачку денег. Банкноты чуть влажные и жирные и, несмотря на различные цвета – синий, зеленый, пурпурный и красный, – все имели серовато-коричневый оттенок. Чем меньше достоинства была купюра, например пять гурдов, тем больше она покрыта грязью. Иногда даже не видно цифр. А купюры высокого достоинства, например пятьсот гурдов, запачканы меньше. От всех купюр исходил неприятный запах.

Кодада вывел Макса и Шанталь на площадку перед банком. Они попрощались. В этот момент из дверей появились парни с чемоданами, теперь пустыми. Кодада прервал прощание, приблизился к ним и тепло обнялся с каждым.

Макс и Шанталь направились к машине.

– Ну как? – Она посмотрела на него.

– Густав – щедрый человек, – промолвил Макс.

– В каком смысле?

– Платит жалованье множеству людей, которые ничего не делают.

Он хотел причислить к ним и шефа безопасности, но воздержался. Никогда не следует судить людей по внешности и первому впечатлению. Хотя прежде интуиция не подводила его.

– Густав понимает менталитет гаитян, – сказала Шанталь. – Помоги человеку сегодня и приобретешь друга на всю жизнь.