Читать книгу - "Гадес - Расселл Эндрюс"

— Не стреляйте! Я из полиции!

И тут подал голос поверженный к подножию лестницы преследователь:

— А я из федеральной службы! Бросай пистолет, немедленно!

Джастин, прикинув свои шансы против десятка стволов, вскинул левую руку вверх, правой отбросил пистолет, а когда тот покатился вниз по ступенькам, вскинул вверх и правую. Двое из окруживших Джастина копов кинулись поднимать типа в костюме. Вернувшись в вертикальное положение, тот бросил Джастину: «Ублюдок!» (не очень внятно, потому что свороченная челюсть уже начала опухать) и от души двинул ему по скуле. Джастин, охнув, согнулся и без дальнейшего сопротивления сошел наконец вниз под конвоем двух копов и серого костюма. Не прошло и минуты, как его запихнули на переднее сиденье видавшей виды «хонды». За рулем обнаружилась Ванда Чинкель, глава новоанглийского отделения ФБР.

— Господи, Джей, тебе из всего нужно цирк устроить? — поинтересовалась она вместо «здравствуй».

Джастин отхлебнул предложенной теплой минералки и, поморщившись, спросил у Ванды, говорит ли ей что-нибудь слово «сумка-холодильник». Вызвался даже пожертвовать десятку и купить симпатичный пластмассовый контейнер. Ванда, однако, широкий жест не оценила.

Они сидели вдвоем, припарковав машину в узком переулке за полицейским участком. Мужчину в сером по имени Норман Коркс, который и вправду оказался федеральным агентом, забрали в ближайшую больницу с вывихнутой челюстью и выбитым зубом. Вывих — это еще при благоприятном исходе. Как бы не выяснилось, что перелом… Хотя если все-таки перелом, Джастин сильно горевать не станет.

— Ты везде с такой легкостью заводишь друзей? — съязвила Ванда.

Джастин сделал еще глоток. В голове до сих пор звенело от удара.

— Может, у меня пунктик — не люблю ребят с пистолетами, которые пихают людей в машину. — Глотнув еще, добавил: — Какого черта вообще вся эта чепуха? У тебя же есть мой сотовый. Трудно позвонить и сказать: «Джастин, давай пересечемся»? Совсем на работе замоталась, без голливудских эффектов не можем, надо таинственности напустить? А потом людей по больницам развозят. Если ждешь извинений, не надейся, не дождешься! Еще раз полезут, будут свои зубы по тротуару собирать. Если останется чем.

— Все, показательные выступления закончены? — поинтересовалась Ванда, безучастно дослушав до конца.

Голос у нее был какой-то уставший.

— Ну да. Вроде того.

— Твои извинения, Джей, мне без надобности.

— Тогда что тебе нужно, Ванда?

Ванду Чинкель трудно было назвать привлекательной. Вполне заурядная, даже грубоватая внешность. Суровые черты лица могла бы смягчить очаровательная улыбка, однако улыбалась Ванда редко, и выходило больше похоже на гримасу, чем на искреннюю радость. Радостей в ее жизни было по минимуму, да она за ними и не гналась. Главное — работа. Работа, мысли о работе, сон — вот почти и все. Это столь явно читалось сейчас в ее лице, что и без того суровые черты стали еще суровее. И выспаться не мешало бы как следует, а то на лбу морщины, под глазами синяки.

— Я не собираюсь перед тобой оправдываться, — сказала Ванда, — но таинственность — мера вынужденная. Тем более ты со своим цирковым представлением все испортил.

Джастин промолчал.

— Мне с тобой встречаться небезопасно. Ты меченый, меня в Конторе по головке не погладят.

— Да?

— Да.

— Ох, прости, пожалуйста! Как же я не догадался. Конечно! Правильно, сперва ваш агент пытается меня убить, потом сажает мне на хвост всю полицию страны, и вот я уже особо опасный преступник. Потом вы подстраиваете заказное убийство, а я чудом остаюсь жив. Под конец ваши люди суют меня в камеру в Гуантанамо — как из меня там все кишки не выпустили, до сих пор не понимаю… Да-а, постой-ка! Кто меня туда определил, помнишь? Ты, собственной персоной!

На этот раз настала очередь Ванды промолчать.

— Я, значит, меченый?! А не пошла бы ты, Ванда? За тобой долг.

— Да, ты прав, — тихо согласилась она.

— Так зачем ты меня сюда затащила? — недоумевал Джастин. — Хочешь ради смеха наконец пристрелить меня?

— Мог бы придумать что-нибудь похуже. Я пытаюсь тебе помочь.

— По старой дружбе?

— Насчет старой не знаю, но надеюсь, мы все еще друзья.

— И как ты собираешься мне помочь?

— Не суйся в эти дела.

Джастин не понял, о чем она.

— Какие дела?

— Два убийства.

— Рон Ла Салль и Эван Хармон?

— Да.

— Почему?

— Этого я тебе сказать не могу, Джей. Поверь мне на слово. Ты понятия не имеешь, во что вляпался. Я и то не сразу поняла, в чем заварушка.

Джастина пронзила страшная мысль:

— Эти убийства, они что, связаны?

— Джей, я здесь не для того, чтобы разглашать секретную информацию, а для того, чтобы тебя предупредить.

— А к тебе-то они как попали? Каким боком хоть одно из них тянет на федеральное расследование?

— Послушай, я собирала досье на Хармона…

— С какой стати?

— Неважно. Ты, главное, держись подальше и не суйся.

— Для кого главное?

— И для меня — чтобы ты не путался под ногами, и для тебя — для твоей же безопасности.

— Неужто беспокоишься за мою жизнь?

— Представь себе!

Джастин недоверчиво фыркнул.

— Это что, Силвербуш надоумил?

На лице Ванды появилась гримаса отвращения.

— Какой еще Силвербуш? Этот олух не смыслит в нашей работе ни уха ни рыла. Джей, послушай меня, пожалуйста! Если не перестанешь лезть куда не просят, мало не покажется.

— Тогда объясни, в чем дело. Как связаны эти два убийства?

— Обойдешься! Моя задача тебя предостеречь, а не втягивать незнамо куда.

— Ерунда!

— Далеко не ерунда!

— Вот и докажи.

— Не буду я ничего доказывать. Хотя нет, могу доказать, что мне известно гораздо больше, чем ты подозреваешь.

— А именно?

— От Бруно Пекоцци тоже держись подальше.

Джастин опять вспомнил, как Бруно советовал почаще смотреть по сторонам.

— Вы что, мне на хвост сели?

Ванда не ответила.

— Бруно тоже в этом замешан?

Молчание. Молчание повисло в салоне машины, как облако густого и едкого сигаретного дыма. Джастин решил не искушать судьбу и ни о чем больше у Ванды не допытываться. Она ведь прекрасно знает, что уговаривай его, не уговаривай, он все равно поступит, как сочтет нужным. Отсюда вопрос: зачем она все это рассказала? Что она пытается до него донести?