Читать книгу - "Чему не бывать, тому не бывать - Анне Хольт"

Отказ от ребенка не раз становился мотивом убийства матери, думала Ингер Йоханне, маневрируя между лужами на Бергенсгате. Но почему сейчас, почти через двадцать шесть лет? Или ребенок, вернее, теперь уже взрослый человек, только сейчас узнал правду? Могло ли такое открытие породить столь сильную ненависть? Или обиду, достаточную для такого жестокого убийства, для символической казни? Или...

Она остановилась. Джек удивленно посмотрел на нее, свесив язык набок. Мимо прогрохотал автобус. Выхлопы заставили Ингер Йоханне закашляться и отвернуться.

Ребенок Фионы Хелле, который был потом усыновлен, мог прийти к своей биологической матери совсем недавно. Какая была бы ирония, подумала Ингер Йоханне, если Фиона сама стала бы объектом тех страстей, которые эксплуатировала на потребу публике?

Не делать поспешных выводов — Ингвар был прав, предостерегая ее от этого. Ее умозрительная конструкция слишком ненадежна. Существует ли на самом деле этот ребенок?

— И что общего, ради всего святого, он может иметь с Вибекке Хайнербак? — спросила она себя вполголоса и покачала головой.

Должно быть, все-таки это два разных человека.

А может, и один.

Я должна остановиться, подумала она. Веду себя неправильно, непрофессионально. В распоряжении профайлера есть современные компьютерные программы. Возможность работать в команде. Доступ к архивам и лучшим экспертам. Я никакой не профайлер. Я случайная женщина, которая гуляет с младенцем и дворнягой. Но все-таки есть что-то, есть что-то...

Теперь она почти бежала. Рагнхилль кричала в коляске, которая тряслась, дребезжала и чуть не опрокинулась, когда Ингер Йоханне поскользнулась на льду, заворачивая на улицу Хёугес.

Придя наконец-то домой, она закрыла дверь на ключ и на цепочку и только потом разделась.

Тронд Арнесен не мог уснуть. Было два часа ночи со вторника на среду. Он несколько раз вставал, чтобы выпить воды, во рту было сухо, язык шершавый, как наждачная бумага. По телевизору не показывали ничего интересного, ничего, что могло бы его заинтересовать или хотя бы отвлечь от размышлений, дать передышку напряженно работающему мозгу, который не позволял заснуть.

Он сдался. Встал в четвертый раз. Оделся.

Прогуляюсь, подумал он. Подышу воздухом.

Снег шел с вечера. Он ложился на землю, легкий, чистый, присыпая гниющие листья, зимний мусор, черные разводы на осевших сугробах и слякоть дорог. Гравий хрустел под ногами, открывающаяся калитка заскрипела. Он бесцельно пошел вверх по холму, как будто его манил фонарный столб на вершине.

Теперь уж точно нет никакой возможности сказать правду.

Он не смог рассказать об этом даже тогда, в жаркой комнате, где был вдвоем с полицейским, который выглядел так, как будто вот-вот засмеется.

Он не смог.

А потом пришел Борд. Этот идиот.

Тронд сунул руки в карманы пуховика и ускорил шаг. В это время на улицах пусто, жители спят за темными окнами. Кот, перебегавший через дорогу, на мгновение остановился, посмотрел на него желтыми светящимися глазами, юркнул в маленькую рощицу на противоположной стороне дороги и исчез.

Он скучал по Вибекке. Сосущее ощущение пустоты поселилось в душе. Такой тоски он никогда раньше не чувствовал — она напоминала о том, как он скучал по маме, когда мальчиком ездил в летний лагерь.

Вибекке была такой сильной. Она бы со всем этим разобралась.

Слезы проложили ледяные дорожки на щеках.

Он всхлипнул, по-мужски высморкался пальцами и остановился. Именно здесь таксист помог ему выйти из машины, чтобы его вырвало. Сейчас все было покрыто снегом, но он был уверен, что это то самое место. Он осторожно сунул носок ботинка в сугроб. Здесь было довольно светло, в пятнадцати метрах горел фонарь. Снег блестел под электрическим светом как россыпь бело-голубых бриллиантов.

Показались его часы.

Он в изумлении нагнулся. Это действительно были его часы. Он подул на них, стряхнул снег и поднес к глазам. Без двадцати три. Секундная стрелка двигалась, календарь показывал восемнадцатое.

Когда он надевал часы, пластмассовый ремешок обжег кожу холодом. Он обрадованно улыбнулся. Часы напоминали ему о Вибекке, он охватил руку черным ремешком и застегнул его.

Он должен рассказать об этом.

Поскольку он сам завел разговор об этих часах, он должен сообщить Ингвару Стюбё, что они нашлись. Значит, он все же не оставил их дома, надел, когда шел на мальчишник, и они упали, когда он стоял, наклонившись вперед, и его рвало.

Может, полицейский сделает все возможное, чтобы разобраться в этом деле. Но Тронд не хотел, чтобы он делал все возможное. Он хотел покоя и как можно меньше контактов с полицией.

Написать эсэмэску — это выход. Стюбё дал ему номер своего телефона и сказал, что он может звонить в любое время. Эсэмэс — это совершенно безопасно. Текстовое сообщение — обычный современный способ коммуникации для передачи банального и незначительного.

Нашел часы. Положил их не туда. Извините за беспокойство! Тронд Арнесен.

Сделано. Он повернул назад. Нельзя же ходить по улицам всю ночь. Может, он найдет какой-нибудь фильм на DVD и так убьет время. Можно выпить таблетку снотворного, у Вибекке в аптечке они есть. Он никогда не принимал их раньше, и, если выпить сейчас сразу две, он наверняка тут же отключится. Это было соблазнительно.

Исчезнувшая книга его совершенно не тревожила. Рудольф Фьорд купит себе новую.

— Ингвар. — Она толкнула его.

— Ммм... — Он перевернулся набок.

— Я боюсь.

— А ты не бойся. Спи.

— Я не могу.

Он демонстративно вздохнул и накрыл лицо подушкой.

— Нам все-таки придется иногда спать, — донеслось оттуда приглушенно. — Хотя бы изредка. — Он выглянул из-под подушки и зевнул. — Ну, чего ты боишься?

— Я проснулась от твоего телефона, и потом...

— Телефон звонил? Черт побери! — Он перевернул стакан с водой, нащупывая выключатель ночника. — Господи, — простонал он. — Где же...

Свет ударил ему прямо в лицо. Он скорчил гримасу и сел в кровати.

— Нет, не звонил, — сказала Ингер Йоханне. — Эсэмэска пришла. И потом...

Ингвар возился с телефоном, мерцал зеленый цвет.

— Боже мой, — пробормотал он, — отличное время для эсэмэс. Несчастный парень, наверняка не может уснуть. Он какой-то жалкий.

— О ком ты?

— О Тронде Арнесене. Забудь. Это не важно.

Он неловко поднялся и поправил трусы.

— Хорошо, что ты наконец-то согласилась, чтобы Рагнхилль спала отдельно. Иначе мы довольно скоро превратились бы в настоящих зомби. Впрочем, мы уже в них превратились.