Читать книгу - "Дикая ночь - Джим Томпсон"

— Со мной все в порядке, — ответил я. — Я смогу выполнить то, что запланировал, мистер Кендэлл.

— Я в этом уверен. Ничего страшного, даже если не сможете. Но на всякий случай… она идеально подойдет вам, мистер Бигелоу. Вы можете взять мою машину, жизнь там стоит дешево, и… я не сомневаюсь, что у вас есть деньги, но буду счастлив помочь…

— У меня осталась большая часть суммы от продажи бензоколонки, — сказал я. — Хотя с вашей стороны очень любезно…

— Ну что вы. С удовольствием помогу вам всем, что в моих силах… Что вы скажете об этом предложении, мистер Бигелоу? Если рассматривать его как более или менее удачное решение неудачных обстоятельств? Там вам будут предоставлены полный покой и самые благоприятные условия для отдыха и для учебы. Ближайший город находится в сорока милях — на машине это немного, но все-таки достаточно далеко, чтобы никто не тревожил вашего уединения. Как вам моя идея?

Идея была прекрасная. Я не мог представить себе лучшего места, чтобы смыться, а мне пришлось бы смыться, если бы я решил бросить свою нынешнюю работу.

— Звучит отлично, — сказал я. — Но я вряд ли туда поеду. Останусь здесь, буду ходить в колледж и… и выполню все, что запланировал.

— Разумеется. Естественно, — кивнул он и встал. — Я просто хотел, чтобы вы об этом подумали.

Я об этом подумал.

Было уже почти час ночи, когда я смог заснуть.

Следующий день — то есть день, наступивший после этой ночи, — был пятницей. Я был все еще очень слаб и изможден, но решил, что больше лежать не стоит. Фэй снова начнет беспокоиться. Кендэлл снова будет спрашивать, смогу ли я выполнить свою работу или нет. И если у него возникнут какие-то сомнения, очень скоро они появятся и у Босса.

Я встал пораньше, и мне хватило времени, чтобы одеться, а потом позавтракать с Кендэллом. Из дома мы вышли вместе, и я отправился в колледж.

В то первое утро с Кендэллом — утро понедельника — я почти не обращал внимания на других студентов. Конечно, я их замечал, некоторые проходили мимо нас, и мы проходили мимо них, пока бродили по колледжу. Но никакого впечатления они на меня не произвели. Точнее говоря, они меня не беспокоили. Кендэлл чувствовал себя легко и непринужденно, и это настроение передавалось мне.

Но в это утро все было по-другому. С самого начала я чувствовал себя не в своей тарелке.

Студенты стекались к колледжу сплошным потоком, и я был среди них. Но не одним из них. Я был сам по себе, несмотря на то что они окружали меня спереди и сзади, подталкивая друг друга под локоть, когда думали, что я их не вижу. Они смеялись, шептались и переговаривались — о моей одежде, о том, как я выгляжу… обо всем на свете. Потому что все во мне было не так.

Я вошел в свой класс, и у учителя был такой вид, словно он видел меня в первый раз. Он спросил меня, уверен ли я, что попал туда, куда нужно, и почему с таким опозданием начинаю свои занятия. Это был один из тех болванов, которые задают вопросы, не слушая ваших ответов; мне пришлось несколько раз объяснять одно и то же, пока другие студенты сидели и посмеивались, глядя на меня.

Наконец до него дошло. Он вспомнил, что меня представил Кендэлл, и почти извинился за свою забывчивость. Но к занятиям меня все равно не допустил. Я отсутствовал три дня и должен был сходить к декану факультета, чтобы получить разрешение на возобновление учебы.

Я проглотил и это — то, что они называли «отшить», — и вернулся в класс секунд за тридцать до конца урока. Я как раз садился на место, когда прозвенел звонок.

В классе поднялась целая буря. Можно было подумать, что со мной случилась самая забавная вещь на свете.

В другом классе мне пришлось пересаживаться раз двадцать, потому что все время оказывалось, что это место уже кем-то занято. Не успевал я опуститься на стул, как появлялся какой-нибудь идиот и заявлял, что он здесь сидит. Ясное дело, для них это было чем-то вроде игры, они хотели выставить меня еще большим дураком, чем я сам себя чувствовал, но все, что я мог поделать, — это переходить с места на место, пока не появился преподаватель и не вызвал меня к доске.

Третий урок, за которым следовал обед, оказался хуже всех. Это была английская литература, и каждый из учеников должен был вслух прочитать какой-нибудь отрывок. Когда пришла моя очередь, то из-за того, что я одновременно читал и смотрел вниз, у меня немного сдвинулась челюсть, поэтому все, что я говорил, звучало как ребячий лепет. Смешки и хихиканье становились все громче, пока преподаватель не приказал мне сесть.

— Очень смешно, мистер Бигелоу, — сказал он, бросив на меня взгляд, который мог бы заморозить целый сад. — Интересно, мистер Кендэлл знаком с вашими способностями к звукоподражанию?

Я пожал плечами и ухмыльнулся — а что еще, черт возьми, я мог сказать или сделать? Преподаватель нахмурился и кивнул следующему студенту. Чуть позже — хотя мне совсем не показалось, что это было «чуть позже», — зазвенел звонок.

Выходя из класса, я остановился у учительского стола и объяснил насчет зубов. Он повел себя очень любезно, извинился, что неправильно понял ситуацию и все такое. По крайней мере, теперь я мог надеяться, что он не станет жаловаться на меня Кендэллу. Но…

Я направился к выходу из здания, и все вокруг, казалось, смеялись и говорили только обо мне. Конечно, отчасти в этом было виновато мое воображение, но только отчасти. Это был маленький колледж, местные студенты, наверное, любили позубоскалить, и новости распространялись быстро.

Я пошел к дому, спрашивая себя, какого черта мне туда идти, если я все равно ничего не смогу съесть. Я старался держаться тихих улочек, по возможности избегая людей, и проклинал себя за это.

Она выскочила из какого-то переулка, когда я проходил мимо. Задним числом я могу предположить, что она поджидала меня там нарочно.

Я сказал: «А, привет, Руфь» — и пошел дальше.

Она крикнула:

— Карл! Подожди минуту.

— Да? — нахмурился я и остановился, выжидая.

— Я знаю, ты на меня за что-то сердишься, но…

— Сержусь? — переспросил я. — Честно говоря, мне все равно, жива ты или нет.

— Да, — пролепетала она. — Понимаю. Я с тобой не об этом хотела говорить. Я только хотела сказать насчет… насчет колледжа. Не обращай на них внимания. Просто делай, что должен, и все наладится само собой.

Она улыбнулась, по крайней мере, сделала такую попытку. Потом кивнула и взялась за свой костыль.

Я знал, что должен дать ей уйти, тогда это был бы полный и окончательный разрыв. Но не мог так поступить. Я ее остановил.

— Мне не все равно, жива ты или нет, Руфь, — сказал я. — Совсем не все равно.

— Д-да… Все в порядке, Карл. Наверное, я просто…

— На самом деле я хотел с тобой порвать. Я тебе не пара. Не тот человек, какой тебе нужен…