Читать книгу - "Метод 15/33 - Шеннон Керк"

Но эти подробности не входили в мой план. Сосредоточься, заверши «15/33», а затем создай новый план. Я нашла старые конверты с адресом и телефон. Набрав 911, я потребовала соединить меня с начальником полиции. Мое требование выполнили.

– Внимательно выслушайте меня и запишите то, что я вам скажу. Я буду говорить медленно. Меня зовут Лиза Йиланд. Я беременная девушка, которую месяц назад похитили в Барнстеде, Нью-Гемпшир. Я нахожусь по адресу: дом 77, Медоувью-роуд. Не приезжайте в полицейской машине. Не сообщайте об этом по радио. Не устраивайте из этого спектакль. Этим вы поставите под удар меня и вторую похищенную ими девушку. Приезжайте в одной обычной машине. Приезжайте как можно скорее. Не сообщайте об этом по радио. Не устраивайте из этого спектакль. Вы все поняли?

– Да.

Я положила трубку.

Теперь я могла позаботиться об этой второй жертве. Я вышла за дверь. Наконец-то я увидела здание целиком. Хоть в чем-то я оказалась права – дом был белым. Как я уже отметила прежде, он имел четыре отдельных крыла, по три этажа в каждом, с общим чердаком, образующим четвертый этаж. Выцветшая вывеска на стене гласила: «Школа-пансионат Эпплтри»^[10]. Кухня была настолько новой, что шелушащаяся со стен краска показалась мне неуместной. Я вспомнила сцену из «Романа с камнем», когда Кэтлин Тернер и Майкл Дуглас приходят к Хуану, чтобы он подвез их в грузовике – своем «Маленьком Пепе». Дом Хуана представлял собой заброшенную хижину снаружи и настоящий дворец изнутри.

Девочка, Д., могла находиться где угодно. Я не собиралась в ее поисках преодолевать все подряд лестницы. К счастью, кое-что привлекло мое внимание. В дальнем левом крыле я увидела треугольное окно, подобное тому, которое имелось и в моей комнате. Оно и располагалось на той же высоте. Я обошла все сооружение по периметру. Других похожих окон там не было. Напротив, остальные были большими. Некоторые – во всю стену. Я заключила, что если бы она находилась в одной из этих комнат, у нее были бы шторы. Я снова подняла голову и посмотрела на треугольное окно. Клянусь, у стекла трепетала черная бабочка, как будто указывая путь.

Я открыла дверь этого дальнего левого крыла и преодолела три лестничных пролета. Лестница в точности повторяла мою. На третьем этаже имелась такая же ванная комната – в точности на том же месте, что и моя.

Я заскрипела досками у запертой двери в одну из комнат.

– Д., – позвала я.

Ничего.

– Д., как тебя зовут? Я только что сбежала из другого крыла. Тут есть кто-нибудь?

Раздался резкий грохот. Что-то упало на пол.

– Эй, эй! Выпустите меня отсюда, выпустите меня!

Она продолжала методично выкрикивать эту фразу, пока я лихорадочно перебирала ключи на связке, которую забрала из своей собственной двери.

Наконец я нашла то, что искала. Меня удивило то, что в ее дверь врезан старый примитивный замок, в отличие от современного титанового устройства, запирающего мою камеру. Почему ей так доверяют? Недооценивают? Этот замок я бы отперла в первую же ночь. Распахнув дверь, я увидела белокурую девушку, которая пыталась сесть на кровати. Рядом лежали рассыпавшиеся по полу книги, которые, видимо, и были источником грохота. Д. была одета в фиолетовое платье и обута в один черный кед. Вторая нога была босой. Я снова задалась вопросом, куда подевалась моя собственная обувь, и поджала пальцы в просторных носках подаренных мне «найков». Почему у нее не забрали этот кед? Эта Д. была беременна, так же, как и я.

– Полиция уже едет. Они скоро будут здесь.

Не успела я это произнести, как снаружи послышался шум двигателя и хруст гравия под колесами.

Почему я не слышала шума машин из своего крыла? Она, должно быть, слышала, как приезжают Кухонные люди, Доктор, Очевидная парочка, Герлскауты с мамой, Брэд. Звала ли она каждый раз на помощь? Должно быть, они ее не слышали.

– Меня зовут Дороти Салуччи. Мне нужен врач.

Хлопнула дверца машины. Полиция не могла приехать так быстро. Я позвонила 3,5 минуты назад. Должно быть, это полиция. Кто-то идет вокруг дома. Куда он идет?

Капли пота покрывали ее бледное лицо. Ее полузакрытые глаза говорили о том, что она больна, а не погрузилась в апатию. Ее правая нога распухла и покраснела. Казалось, еще немного, и ее голень лопнет. Ее волосы были засаленными, и длинные пряди были заколоты сбоку невидимкой.

Где он?

Во многих отношениях камера Дороти напоминала мою собственную. Деревянная кровать с матрасом прямо на полу и пружинным каркасом в полиэтиленовой упаковке, те же балки под потолком, те же окно и дощатый пол. Но у нее не было телевизора. У нее не было радиоприемника. Ни пенала, ни линейки, ни карандашей, ни бумаги, ни точилки. Кнопок у нее тоже, скорее всего, не было. Впрочем, у нее было два преимущества, которых не было у меня, – вязальные спицы и несколько книг.

В другой части здания раздался вопль. Он доносился из моего крыла.

Я попыталась поднять Дороти, заставить ее идти.

Хлопнула дверь. Снова в моем крыле.

– Пойдем, Дороти, пойдем, скорее.

Она застыла.

– Дороти, Дороти, нам надо идти, скорее!

Топот бегущих ног где-то внизу под нами.

И вверх по лестнице.

Дороти прижалась к стене за кроватью.

Я потянула ее за руку.

В коридоре позади нас скрипнула половица.

Именно в этот момент я осознала, насколько просчиталась.