Читать книгу - "Невиновен - Харлан Кобен"

Скоро старую фабрику снесут и построят на ее месте какой-нибудь современный супермаркет. Только этого и недоставало Нью-Джерси, подумал Мэтт. Еще одного супермаркета.

Мэтт свернул в переулок и приблизился к двери, выкрашенной в тускло-красный цвет. У бара даже не было названия. Одно окно, и в нем – неоновый знак, синяя лента «Пабст». Впрочем, даже он, как и окна пивоварни, не светился.

Мэтт толкнул дверь и впустил солнечный свет в погруженное во тьму помещение. Мужчины – женщина тут была лишь одна и врезала бы по физиономии, если бы кто-нибудь назвал ее «леди», – дружно сощурились и заморгали, словно летучие мыши, на которых вдруг направили луч фонарика. Ни музыкального автомата, никакой другой музыки. И разговоры приглушенные, как освещение.

За стойкой бара, как всегда, Мел. Мэтт не был здесь года два-три, если не больше, но Мел до сих пор помнил его по имени. Бар – обычная забегаловка, такие в США можно встретить повсюду. Мужчины – основные посетители – заскакивали сюда после работы пропустить стаканчик-другой, посидеть, почесать языком. Порой хвастались, задирались, но вообще-то в такие места заходили, чтобы как следует надраться, а не разговаривать.

До тюрьмы Мэтт ни за что бы не заглянул в такую дыру. Теперь же у него появилось пристрастие к подобным заведениям. А вот почему – он и сам толком не мог объяснить. Здешние мужчины все крупные, в них так и сквозила скрытая сила. Осенью и зимой они носили фланелевые рубашки, весной и летом – открытые майки, подчеркивающие мускулатуру. Круглый год ходили в джинсах. Драки в таких заведениях случались не часто, но заходить в них не стоит, если не умеешь ловко махать кулаками.

Мэтт уселся на табурет перед стойкой. Мел кивнул ему.

– Пива?

– Водки.

Мел налил ему стаканчик. Мэтт взял его, приподнял, взглянул на прозрачную жидкость, покачал головой. Напиться и забыть обо всех неприятностях. Еще одна банальность? Мэтт опрокинул стаканчик, ощутил, как по телу разливается тепло. Кивком попросил налить еще, но Мел уже подавал. И этот стаканчик Мэтт осушил залпом, сразу почувствовав себя лучше. Или же, иными словами, стал ощущать меньше. Медленно водил глазами по сторонам. Чувствовал себя чужаком, эдаким шпионом на вражеской территории, впрочем, так ему казалось почти везде. Мэтт уже никогда и нигде не будет чувствовать себя на своем месте, абсолютно уверенно и спокойно – ни в прежнем, мягком и приветливом, мире, ни в новом, жестком. Ни там, ни сям. Горькая истина заключалась в том, что абсолютный покой и уверенность Мэтт испытывал, лишь находясь с Оливией.

Черт бы ее побрал!

Он пропустил третий стаканчик. В основании черепа загудело. Его начало подташнивать. Голова кружилась. Мэтт хотел этого. Пусть все провалится в тартарары. Все уйдет. Но не навеки. Водка лишь на время позволит забыть. Мерзкие картинки будут преследовать его и дальше. Он прибережет их до того вечера, когда Оливия вернется домой и объяснит, как оказалась в номере мотеля с другим мужчиной, почему лгала, почему этот тип узнал, что он сказал ей о звонках и видео.

Вот так. Впрочем, мелочи все это.

Мэтт попросил налить еще. Мел, не имевший привычки давать советы или отговаривать, налил.

– Ты прекрасный человек, Мел.

– Спасибо, Мэтт. Мне часто это говорят, и, думаю, неспроста, верно?

Мэтт улыбнулся и взглянул на стаканчик. Поможет пережить эту ночь. Уже хорошо.

Какой-то амбал, настоящий лось, проходя мимо, врезался в него плечом. Мэтт приподнялся, готовый врезать ему по рогам.

– Смотри, куда прешь!

«Лось» пробормотал извинения, момент был упущен. Мэтт испытал легкое разочарование. Другой бы мог подумать, что он куда умнее, этот Мэтт, лучше других знает опасность таких столкновений, – но только не сегодня. Нет, сегодня хорошая драка пришлась бы как нельзя кстати.

«И плевать на последствия. Ясно?»

Он искал глазами призрак Стивена Макграта. Тот часто сиживал за стойкой на соседнем табурете. Только теперь его почему-то не видно. Ну и хорошо.

Мэтт не умел много пить и знал это. Почти ни разу не удавалось удержать спиртное в себе. Он уже сильно пьян. Фокус в том, что надо понять, когда следует остановиться, сохранить приятные ощущения подпития без последствий. Сколько ж людей пытались найти эту тонкую грань! Сам он почти перешагнул ее.

Впрочем, сегодня ему плевать на грани.

– Еще.

Слово получилось каким-то стертым, почти неразборчивым. Мэтт и сам плохо расслышал его. И – враждебным. Водка делала его злым, вернее, позволяла выплеснуть накопившуюся злость. Он боялся неприятностей и нарывался на них. Злость помогала ему сосредоточиться. По крайней мере Мэтту хотелось в это верить. Сознание ясное, незамутненное. Он твердо знает, чего хочет. Он желает кому-нибудь врезать. Жаждет физического столкновения. И не важно, убьет кого-то при этом или убьют его.

Плевать.

Мэтт начал размышлять над этим явлением – пристрастием к насилию. О его корнях. Вероятно, его старый приятель, детектив Лэнс Баннер, прав. Тюрьма меняет человека. Приходишь туда одним человеком, даже если невиновен, а выходишь…

Детектив Лэнс Баннер.

Страж у врат Ливингстона, тупой жирный ублюдок.

Мэтт не знал, сколько прошло времени. Он жестом попросил Мела подать счет. Сползая с табурета, почувствовал, как голова пошла кругом. Ухватился за край стойки, собрался с силами и духом.

– До скорого, Мел.

– Рад был повидаться, Мэтт.

Он поплелся к выходу. Голова раскалывалась, в ушах звенело одно имя.

Детектив Лэнс Баннер.

Мэтт вспомнил случай во втором классе, тогда им с Лэнсом было по семь лет. Во время игры в детский вариант бейсбола, с четырьмя базами, у Лэнса разорвались штаны. Но хуже всего было то, что он в тот день не надел нижнего белья. Тут же прилепилось обидное прозвище, от которого Лэнс не мог избавиться до седьмого класса: «Держи Свое Хозяйство в Штанах, Лэнс».

Мэтт громко расхохотался.

А потом в ушах прорезался голос Лэнса: «Соседи у нас тут что надо».

– Неужели? – громко произнес Мэтт. – Все ребятишки должны носить под штанами трусы, верно, Лэнс?

Он распахнул дверь на улицу. Надо же, уже ночь. Шагнул на тротуар и побрел по улице, все еще смеясь своей шутке. Машина была припаркована у дома. Возле нее стояли его так называемые соседи, что-то пили из коричневых картонных пакетов.

Один из этих двух… «бездомных» – вроде бы именно этот политически корректный термин принято теперь использовать, но Мэтт предпочитал старомодное «бродяги» – крикнул ему:

– Здорово, Мэтт!

– Как поживаешь, Лоренс?

– Отлично, друг. – Лоренс приподнял пакет. – Глотнешь?

– Нет.

– Ладно. – Лоренс взмахнул рукой. – Похоже, ты свою дозу уже сегодня принял, верно?