Читать книгу - "Горгона - Валерий Бочков"

Навигатор вывел нас к перекрёстку, там мы свернули налево. Лес резко оборвался. Проехали мимо слепых бараков, к ним примыкал пустой рынок. Шиномонтаж, овощи-фрукты, хозтовары. Всё для бани. Перед дощатой постройкой с надписью «Шашлыки» торчали недавно посаженные тощие клёны. До цели нашего путешествия, согласно навигатору, оставалось три километра. Я притормозила.

У продмага, одноэтажного сарая с решётками на окнах, стоял щит с рисунком дома — бревенчатого сруба шоколадного цвета на фоне голубого неба и белых кучевых облаков. По небу красными буквами было написано «Сосны-2», ниже и чуть мельче «посёлок Кутейниково». Я свернула с шоссе и остановилась под щитом.

От продмага в сторону Кутейниково тянулась прямая, как взлётная полоса, бетонка. Справа лежало бескрайнее поле с деревушкой на горизонте, слева — такое же поле, но изрытое большими машинами, которые стояли тут же. Жёлтые и уродливые, похожие на мёртвых роботов из другой галактики, они застыли среди гор сырой глины и белых строительных плит. Котлован круглой формы должен стать, скорее всего, озером. За котлованом виднелись прямоугольники бетонных фундаментов, а ещё дальше уже построенные дома — новенькие срубы из светлых брёвен. Трёхэтажные, с острыми черепичными крышами и красными кирпичными трубами, они казались одинаковыми, но только на первый взгляд. Зачем-то я пересчитала дома, их было восемь.

Солнце ещё не встало. Небо, низкое и плоское, от горизонта да горизонта было покрашено в ровный серый цвет, каким красят военные корабли. В машине было душно, воняло окурками. Я опустила стекло, воздух снаружи оказался тёплым и влажным. Пахло мокрой корой и грибами. Так пахнет конец лета, так всегда пахло у нас даче в последние дни каникул.

— Там, за сиденьем сумка. Дай, пожалуйста, — я заглушила мотор.

Он протянул сумку. Я достала оттуда несколько листов писчей бумаги, сколотых скрепкой. На верхнем была спутниковая фотография. В принтере кончалась краска и изображение вышло бледным, но я нашла и шоссе, и поворот на Кутейниково, и даже сельпо, рядом с которым стояла наша машина.

— Мы тут, — ногтём прочертила короткую линию на листе. — Вот магазин, вот стройка.

Америка придвинулся, наклонился над бумагой.

— Дорога к посёлку, — я провела линию к середине листа. — Въезд в посёлок, шлагбаум, охрана, камера. Посёлок по периметру обнесён стеной. Камеры — тут и тут. Его участок примыкает к лесу.

— Где ты всё это… — спросил удивлённо, — откопала?

— Интернет. При желании можно найти всё, — из пачки достала другой лист. — Вот план участка. Тут — баня, бассейн и бильярдная. Это — оранжерея. Гараж, гостевой дом. Примыкает к стене, за ней участок Гаврилова, начальника шереметьевской таможни.

— Зачем нам Гаврилов?

— Информация не бывает лишней. Гаврилов отдыхает, до середины сентября в отпуске. Но шуметь, в любом случае, не стоит.

Я ответила спокойно, хотя его вопросы уже начали действовать мне на нервы. Америка тяжко вздохнул. Взглянул так, точно я мучила его собаку.

— Не доезжая поста охраны, свернём. Вот тут, — ткнула ногтём. — Там не дорога, так, колея через лес, грибники накатали. Машину оставим здесь. Семьдесят метров до участка, ближе не подъехать…

— Зачем ближе? — перебил он.

— Тащить, — сквозь зубы ответила я. — Труп. После…

— Слушай…

— Это ты слушай! — заорала я. — Мандраж у тебя — проваливай! Катись к чёртовой матери! Прямо сейчас! Да-да — проваливай!

Он попытался поймать мою руку, я вырвалась. Вот ведь сволочь! Очень хотелось влепить ему пощёчину — крепкую, со всего маху, вмазать по роже от всей души.

— Трус! Сволочь! Тряпка! Ну что ты сидишь — убирайся в свою вшивую обитель!

Каким образом мне удалось сдержаться и не сказать про отрезанные яйца, я не знаю. Фраза уже висела на языке.