Читать книгу - "Город мертвецов - Альбина Нури"

– Лучший завтрак, – призналась Инна. – Все, как я люблю.

– Неудивительно, – отозвался учитель.

Инне захотелось узнать, почему это не удивило его, в голову пришла неприятная мысль: что, если вся еда – иллюзия? Как в фильме «Корабль-призрак». Она ест, думая, что это каша и ватрушка, а на самом деле ей подсунули гнилую червивую крупу и заплесневевший хлеб.

Инна поспешно положила на стол оставшийся кусок ватрушки. Он остался таким, как и был, но аппетит пропал.

– Вы преподавали историю. Наверняка знаете и историю Старых Полян.

Учитель кивнул, отправив в рот последнюю ложку каши.

– Я видела кое-что… – Она откашлялась, вспомнив жуткие сцены. – Перед тем как город и завод начали строиться, тут была деревня, и в ней жили… необычные люди. Это так? Что здесь на самом деле случилось?

– Жителей Старых Полян в округе считали колдунами. В официальных документах, конечно, такие вещи не зафиксированы, но по разным косвенным свидетельствам можно было понять, что их боялись, не общались с ними. Старополянцы редко выбирались из деревни и окрестностей – разве что на ярмарку: продать то, что выращивали, купить чего-то. Никому не было ходу на их территорию, с чужаками они не якшались, женились и выходили замуж только за своих.

– В чем еще проявлялась их необычность?

– Тут сплошные слухи и домыслы. Будто бы они могли наслать порчу, мор, вызвать дождь или ураган. Когда колдуны приезжали на ярмарку, овощи-фрукты у них всегда были самые лучшие. У других ягоды мелкие, яблоки с подгнившими бочками. Или жук, бывает, картошку попортит. А у этих все как на подбор. Даже в самый неурожайный год у старополянцев в огородах зрело, поспевало и росло как на дрожжах. Ну, люди и говорили, что нечистый им ворожит. Ни обмануть, ни обсчитать их было невозможно: насквозь видели. И после, говорят, тому бедолаге, который вздумал их провести, плохо приходилось: заболеть мог или руки-ноги переломать. Или вот такой случай описан. Один мужчина задумал проникнуть к колдунам, похвалялся спьяну, что выведет их на чистую воду. В итоге вернулся в родную деревню только через месяц, весь измученный, оборванный, исхудавший, и шел при этом спиной вперед. Так, говорят, и ходил потом всю жизнь, и все время оглядывался, трясся от ужаса, боялся, что там – позади него.

– Веселенькая история.

– В общем, с жителями Старых Полян не знались. Никто к ним не совался.

– А тут вдруг – стройка.

– Советские ученые, как сказано в документах, обнаружили месторождение полиметаллических руд. Решили строить добывающее и перерабатывающее предприятие. Естественно, никакие россказни про деревню колдунов никто из руководящих товарищей всерьез не воспринял. Но у строительного отряда сразу же возникли проблемы… Да вы, я вижу, и сами знаете, что потом случилось.

– Даже котлован вырыть не смогли.

Учитель кивнул – верно, так и есть.

– Была убита женщина… Она называет себя Хранителем. Кто она такая?

Павел Иванович внимательно поглядел на Инну.

– Не только она. Еще и ее муж. Она была здесь вроде старосты. Вы видели ее?

– И здесь, и в Казани.

Он как будто и не удивился.

– Что случилось потом?

– Человека, которого вызвали на помощь строителям, чтобы справиться с непокорными селянами…

– Рокотова.

– Да. В ночь после смерти женщины и ее мужа он тоже умер. Повесился. Комната была заперта изнутри, он был один – типичный суицид. Вот только непонятно, с чего ему в петлю лезть. Все, конечно, решили, что к этому причастны жители Старых Полян: отомстили за своих, навели порчу. Хоть и не верили вроде в колдовство, но решили наказать. Только некого было наказывать.

– Значит, это правда? Про исчезновение?

– Чистая правда. Ни одного жителя Старых Полян к утру в деревне не оказалось. Дома были пусты. Как они ушли? Ведь в деревне были и строители, и, главное, правоохранители – Рокотов ведь не один приехал. Но никто ничего не заметил. Колдуны как сквозь землю провалились. Кстати, шептались, что именно так и было: провалились в адскую бездну, откуда и вылезли в свое время.

– Их не искали?

– Не думаю, что очень усердно. Полагаю, вздохнули с облегчением: больше ведь никто не мешал строительству. А потом произошло еще одно событие: все дома сгорели. Пламя занялось одновременно в разных концах деревни, огонь распространился очень быстро, тушить было некому, так что в считаные часы вся деревня выгорела дотла.

– Темная история.

– Что ж… Вы наелись?

– Да, – ответила она. – Но чем я на самом деле сыта по горло, так это Старыми Полянами. Ладно, про прошлое – понятно более или менее. Но сейчас-то что тут происходит?

Павел Иванович посмотрел на нее с непонятным выражением и ответил после небольшой паузы:

– Тут происходите вы, дорогая. Вы – ключ, который привел в действие весь этот механизм. – И прежде чем Инна успела задать следующий вопрос, проговорил: – Пойдемте наверх. Нам нужно посмотреть кое-какие бумаги.

Не дожидаясь ответа, он отодвинул стул и встал. Инна сделала то же самое.

Выйдя из столовой, она обнаружила, что и в коридоре все теперь так, словно в школу с минуты на минуту вернутся ученики и учителя: ровный, нетронутый слой краски на стенах, свежая побелка, целые лампы под потолком, горшки с цветами на окнах.

Лестница привела их на второй этаж. Инна и ее проводник пересекли рекреацию и подошли к кабинету, на котором значилось «Директор». Павел Иванович повернул ручку, потянул дверь на себя. Они оказались в приемной: небольшой, старомодной, без намека на компьютер, но идеально убранной и заставленной цветами.

Вид похожей на оранжерею комнатки пробудил в Инне смутные воспоминания, но она не могла ухватить мысль за хвост, додумать, вспомнить.

Тем временем Павел Иванович уже зашел в кабинет директора. Инна глянула на табличку, прикрученную к обитой блестящим черным дерматином двери, и прочла: «Туманова Инна Валерьевна».

Тезки, значит.

Инна вошла в кабинет и увидела, что Павел Иванович стоит возле массивного железного шкафа.

– У Инны Валерьевны в делах всегда был порядок. – Он открыл шкаф и заглянул внутрь: – Сейчас найдем. Присаживайтесь пока.

Девушка послушно отодвинула стул, уселась за длинный стол для заседаний. Павел Иванович рылся в бумагах, и она посмотрела на пустующий стул, за которым когда-то сидела директриса.

Ей вдруг показалось, что она видит ее, словно наяву: высокая сухощавая женщина с темно-русыми волосами. Черты неправильные, но лицо тем не менее притягивает взгляд живостью, готовностью улыбнуться, добротой. Помада рыжевато-коричневого оттенка, орехового цвета глаза, янтарный кулон на длинной золотой цепочке, длинные тонкие пальцы, изящные кисти, часы-браслет…