Читать книгу - "О чем молчат мертвые - Лаура Липман"

Солнце быстро садилось. Дэйв взял из холодильника гхи^[21] и отправился в свой кабинет, оставив Мириам наедине с Четом. Они так и не проронили ни слова – только изредка отпивали из кружек горячий травяной чай. Все устали и охрипли после бесконечных интервью, хотя говорил в основном Дэйв. Мириам ему полностью доверяла, а детектив вообще разговаривал редко. Иногда даже молчание Честера Уиллоуби действовало на Дэйва ободряюще. Человек действия не тратит времени на болтовню. Хотя иногда Дэйву казалось, что в этом омуте не так уж и много чертей. Но Чет был им теперь как друг, как матерый бродячий пес, которого они приютили, несмотря на то, что долгие годы наотрез отказывались заводить собаку.

В кабинете Дэйв сел на коврик, скрестив ноги. Что ему больше всего нравилось в Агнихотре, так это отсутствие ритуальных предметов, за исключением разве что медного котелка для подношения. Ни тебе бубнов, ни специальных молитвенных ковриков. Он сидел на обычном дхурри^[22], который купил на индийском рынке много лет назад, сразу после окончания колледжа, во время своего путешествия. Его мать тогда еще жила в Балтиморе, и все свои сокровища он пересылал на ее адрес, несмотря на постоянные жалобы и подозрения. «Что в этих коробках? – возмутилась она, едва ее сын вернулся в Балтимор. – Наркотики? Учти, если ко мне вдруг придет полиция, выгораживать я тебя не стану».

Дэйв засыпал в котелок немного коровьего навоза, вылил пару капель гхи, досыпал остатки навоза и взял в руку несколько рисовых зерен, также смазанных гхи. Затем мужчина выжидательно уставился на часы, ожидая точного времени, когда начнется закат. Наконец он поджег содержимое котелка.

– Агнае Сваха, – сказал он и бросил в огонь первую порцию риса. – Агнае Идам На Мама.

Агнихотра многим казалась очередным сувениром, который он привез из своей новой поездки. Но Дэйв впервые услышал об этом учении на вечеринке в северо-западном Балтиморе, когда уже был женат на Мириам и работал аналитиком в департаменте финансов. Оказалось, что с культом пяти огней были знакомы почти все гости, собравшиеся в том старом викторианском доме. Живя в Пайксвилле, Дэйв даже не догадывался, что существуют такие дома и тем более такие люди, хотя Герберт и Эстель Тёрнер жили всего в двух милях от старого дома его матери. Они были одновременно гостеприимными и замкнутыми людьми, и Дэйв подумал, что их могильная сдержанность – это результат поклонения культу пяти огней. Только через некоторое время он узнал об их проблемах с дочерью и о слабом здоровье Эстель. И хотя Мириам относилась к ним скептически и утверждала, что они устроили весь тот вечер, только чтобы найти себе новых жертв, Тёрнеры заговорили об Агнихотре лишь после того, как Дэйв спросил, почему в их доме стоит такой приторный дымный запах. Сам он подумал и даже в душе понадеялся, что это пахнет травкой, которую они с Мириам так давно хотели попробовать. Но этот аромат остался от утреннего и вечернего ритуала Агнихотры, и он буквально пропитал все стены дома. Пока Эстель рассказывала о запахе и связи с культом пяти огней, Дэйв думал, что это единственный способ стать похожими на семью Тёрнер – добрых, сдержанных людей, живущих в красивом и в то же время неброском доме.

Мириам, со своей стороны, заметила, что от Агнихотры в доме пахнет дерьмом, причем в прямом смысле этого слова. Как только они переехали на Алгонкин-лейн, она твердо настояла на том, чтобы Дэйв проводил ритуал только в своем кабинете и строго при закрытых дверях. И все равно ей приходилось отчаянно бороться с жирными пятнами от гхи на стенах, которые упорно не желали отмываться никакими средствами. Теперь же, казалось, Дэйв мог разводить Агнихотру прямо на обеденном столе, и его жена даже не пикнула бы. Она больше ни в чем его не упрекала. И он даже почти скучал по этому. Почти.

«Успокой свой разум, – приказывал он себе. – Сосредоточься на мантре». Нет смысла проводить ритуал, если не можешь духовно в нем затеряться.

– Праджапатайе Сваха, – сказал Дэйв и досыпал в котел вторую порцию риса. – Праджапатайе Идам На Мама.

Теперь он должен был медитировать, пока не угаснет огонь.

* * *

Журналисты приходили по трое: трое из газеты, трое с телевидения, трое с радио, трое из информагентств. В каждой группе всегда был репортер, который стремился получить эксклюзивное интервью с Дэйвом и Мириам, но Чет быстро остужал их пыл, говоря, что супруги расскажут свою историю представителям разных СМИ только один раз. Все корреспонденты как на подбор оказывались вежливыми и обходительными, все вытирали ноги, перед тем как войти, и выражали свое восхищение по поводу ремонта, хотя Дэйв сделал его уже много лет назад. Голоса их были елейными, вопросы четко продуманными. Девушка с тринадцатого канала картинно разрыдалась, глядя на фотографии девочек. То были не школьные фотографии, а снимки крупным планом, на фоне голубого неба. Ребята с телевидения объяснили Дэйву и Мириам, что первые, школьные фотографии показывали так часто, что они уже «не производили должного впечатления» на людей, так что неплохо было бы использовать новые. Вот они и выбрали обычные фотографии, которые Дэйв хранил у себя в кабинете. Эдакие сувениры после поездки в старый заколдованный лес на сороковом шоссе. Хизер сидела на огромном мухоморе, а Санни стояла рядом, уперев руки в бока и делая вид, что ей здесь вовсе не нравится. Но несмотря на слегка угрюмый вид Санни, они тогда отлично провели время.

У газетных репортеров не возникло никаких сомнений по поводу использования школьных фотографий, которые со дня исчезновения девочек уже успели примелькаться общественности. Вместо этого они настояли на новой фотографии Дэйва и Мириам, сидящих за кофейным столиком со снимками дочек в руках. Дэйв ужасно боялся увидеть эту фотографию в газете на следующий день: как он неуклюже обнимает жену, как они далеки друг от друга, как старательно отводят взгляд друг от друга.

– Я знаю, что в первую неделю вы получили письмо с требованием выкупа, – сказал репортер из утренней газеты под названием «Бикон». – И оно оказалось делом рук мошенников. Были еще подобные случаи?