Читать книгу - "Город постоянной темноты - Татьяна Полозова"

Я открыл глаза и увидел знакомый уже потолок больницы. Только Саймона рядом не было. В кресле у кровати сидела молоденькая медсестра, которая читала «LIFE» и вряд ли мечтала провести время со мной рядом.

— Мистер Рипли, — дружелюбно улыбнулась она, когда увидела, что я очнулся. — Как Вы себя чувствуете? — Я попытался встать, но она обратно уложила меня на постель, только лишь приподняв подушки. — Лежите, лежите. Вам лучше сейчас сохранять покой. Я позову доктора Сэдока.

Еще раз улыбнувшись, девушка ушла, и я остался один на несколько минут. Странное чувство охватило меня. Я, как будто, начинал осознавать реальность. Я Джон Рипли, тридцати семи лет, юрист по образованию, закончивший колледж в штате Нью-Йорк. Специализируюсь на помощи сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, вхожу в государственный комитет по охране прав ребенка и развитию ювенальной юстиции. Не женат и никогда не был. Детей нет. Родственников тоже. Единственным близким другом является Джастин Саймон. У меня есть квартира на Манхеттене и небольшой домик в Мичигане, куда я езжу рыбачить летом и ранней осенью. Я люблю лососевую запеканку с болгарским перцем и рисом, бренди и трюфели с кокосовой посыпкой. Терпеть не могу свою секретаршу, хотя она и отличный работник; не выношу праздник 4 июля; и готов перестрелять всех, кто слушает альтернативный рок. Мой любимый композитор Шопен, у меня есть три рисунка Пикассо, доставшиеся мне от очень состоятельного клиента, и еще у меня взрослый разряд по стендовой стрельбе. Мелочи, которые не каждый раз встречаются в твоей жизни, но составляют твою личность, я их помнил, но совершенно не помнил, как выбрался из Обители и, что случилось с Люком.

Пока я вспоминал все это о себе, вернулся доктор Сэдок. Он был еще менее улыбчив, хотя и попытался состроить из себя добряка.

— Как Вы себя чувствуете, мистер Рипли? — Спросил он, пододвигая кресло ближе к моей койке.

— Я начинаю вспоминать.

Доктор явно не скрывал своего удивления.

— Что Вы помните? — Он достал из кармана блокнот и карандаш и стал делать пометки по мере моего рассказа.

После того, как я сообщил ему все факты из своей биографии, которые мог вспомнить, он удовлетворенно кашлянул и натянуто улыбнулся. Конечно, его работа не располагала к радости, но мне всегда казалось, что лучшим способом расположить к себе пациента является улыбка, разве нет? Я пересмотрел сериалов?

— Что ж, мистер Рипли, судя по тому, что мне известно, все изложенное Вами, правда. Хотя мне нужно удостовериться в этом с помощью мистера Саймона. Вы ведь не против?

Я покачал головой. Как я могу быть против.

— Но это пока не помогло мне решить вопрос с моим детством. Как я стал тем, кем стал?

Доктор протяжно выдохнул.

— Это и есть наша главная задача, но лучше бы мы приступили к ее исполнению после обеда. Вам нужно подкрепиться. Я жду Вас у себя в кабинете в три часа. Подойдет?

Я хотел было сказать, что не хочу есть, но настойчивый, непробиваемый взгляд врача дал понять, что ничего не выйдет.

— Конечно, сэр. — Нехотя согласился я.

Естественно еда здесь отличалась от той, что я помнил по столовой Обители. Не было тухлых рагу или прогнивших каш, не было черствого хлеба и затхлого чая. Мне подали легкий грибной суп-пюре с гренками, маленькую порцию овощных котлет с картофелем-фри и сладкий пирог с черникой. Даже сытый не отказался бы от такого лакомства.

Во время обеда мне удалось рассмотреть пациентов клиники. Среди них были и совсем овощи, которых с ложечек кормили терпеливые санитары; и на вид совершенно нормальные, но какие-то потерянные, будто оказались в чужом городе без навигатора и знания языка. Наверное, со стороны я выглядел также. Особенно буйных кормили отдельно в своих палатах, старательно отгораживая от остального «нормального» общества.