Читать книгу - "Сюжет - Джин Ханф Корелиц"

Джейк отметил, с какой теплотой его знакомые из книжного мира, видевшие Анну второй-третий раз, приветствуют ее, иногда наклоняясь к ней для поцелуя или объятия даже раньше, чем к нему. Анна запоминала их имена, имена их родителей и домашних животных (и непутала кошек, собак и прочую живность), кто где работал и чем был недоволен, и обо всем расспрашивала их, пока Джейк хлопал глазами, натянуто улыбаясь, и поражался, как Анна умудряется так быстро столько всего выяснить об этих людях.

И запоздало догадывался, что она просто не стеснялась спрашивать.

С его родителями Анна в два счета установила традицию обедать раз в месяц, выбрав для этого один китайский ресторан (его похвалил Адам Платт^[50]), приютившийся под Манхэттенским мостом. Джейк стал видеться с родителями чаще, чем доАнны, когда теоретически мог располагать своим временем, как ему заблагорассудится. В течение зимы он наблюдал, как Анна становится своим человеком для его родителей, вникая в работу матери в школе, в перипетии отца с его деловым партнером и вгрустную бесконечную историю о соседях через два дома по другой стороне улицы, чьи подростки-близнецы пускали свои юные жизни под откос и тянули за собой всю семью. Анна хотела отправиться весной на дворовую распродажу с мамой Джейка (сам он с детства всеми силами уклонялся от этого) и разделяла горячую симпатию отца кЭммилу Харрис^[51]; на глазах уДжейка они двое просматривали график ее туров и строили планы посетить ее концерт будущим летом в«Колизее Нассау». Рядом сАнной родители Джейка говорили о себе, о своем здоровье и даже об их чувствах по поводу успеха сына охотней, чемкогда-либо раньше, и он невольно напрягался, хоть и признавал, что это всем идет на пользу. Он всегда принимал как данность, что родители любят его, но эта любовь была, скорее, проявлением их родительского долга, нежели выражением личного отношения. Изначально они любили его как сына, а когда он добился успеха как писатель, эта любовь получила надежное обоснование. Тогда как Анну, не связанную с ними узами родства и недобившуюся признания за какие-то особенные достижения, они признавали – нет, любили – просто так.

Однажды в воскресенье под конец января, после их традиционного обеда в китайском ресторане, отец отвел его в сторонку и спросил, каковы его намерения в отношении Анны.

–Разве это не отец девушки должен задавать такой вопрос?

–Ну, считай, что я спрашиваю от имени ее отца.

–О. Это занятно. И что же ты хочешь услышать?

Отец покачал головой.

–Шутить изволишь? Эта девушка просто чудо. Такая красивая, добрая и без ума от тебя. Будь я ее отцом, дал бы тебе хорошего пенделя.

–То есть хватай ее, пока не передумала?

–Ну, не прямо так,– сказал отец.– Просто чего тянуть? И счего бы ей передумать?

На этот вопрос Джейк не мог ему дать откровенного ответа, во всяком случае, не вданной ситуации, хотя ни дня не проходило, чтобы он не думал об этом в связи с непрекращавшейся травлей со стороны Талантливого Тома. Каждое утро Джейк открывал интернет и настойчиво гуглил всевозможные мучительные комбинации: Эван+Паркер+писатель, Эван+Паркер+Боннер, Сорока+Боннер+вор, Паркер+Боннер+плагиат. Он чувствовал себя как обсессивно-компульсивный больной, одержимый страхом микробов или пожара и моющий руки по сто раз на дню или проверяющий плиту перед выходом из дома ровно двадцать один раз, и скаждым днем ему требовалось все больше времени, чтобы убедиться в безопасности, а после этого прийти в себя и продолжить работу над новым романом.