Читать книгу - "Евангелие от Люцифера - Пол Кристофер"

— Хрень, — прошептала она себе под нос, стоя в короткой очереди у кассы.

Просмотрев большие таблицы с расписанием отбывающих поездов, девушка поняла, что выбирать особо не из чего. Добравшись до окошка, она по-английски, однако с нарочитым акцентом, который итальянцы должны были принять за французский, попросила билет до Лиона, отвернулась от кассы и, проходя, как они договорились, мимо Хилтса, но не глядя в его сторону, буркнула:

— Лион, вагон одиннадцатый, купе D, платформа девятая.

Хилтс встал в очередь за билетом, а Финн пошла вперед. Поезд отправлялся через десять минут. Она плелась нога за ногу, присматриваясь ко входу в посадочную зону, который сейчас контролировали четверо полицейских в форме и еще двое в штатском, с рациями. Документов у пассажиров не спрашивали, однако ко всем, проходившим за металлическое ограждение, внимательно присматривались, причем особое внимание (тут Хилтс маху не дал) уделяли молодым парам.

Держа билет в руке, на виду, Финн направилась между двумя полицейскими с их рациями, затаив дыхание и глядя перед собой. Когда копы окажутся по обе стороны от нее, бежать будет поздно, и совершенно очевидно, что на допросе в полиции ей не удастся долго выдавать себя за Селин Морисетт. Да и смысла нет: если уж сцапают, так лучше колоться.

Она вдруг подумала о том, как бы отреагировала на всю эту историю ее мать в Колумбусе: надо же было, чтобы простая сезонная работа обернулась этакими приключениями. Потом девушка поймала себя на мысли о Хилтсе: он относился к тому типу мужчин, которых ее мать всегда называла не иначе как «негодяями», только вот слово это произносила с какой-то мечтательной улыбкой. Отец, с точки зрения ее матери, был как раз таким.

— Scusi, sigñorina, parla Italiano?[9]

— Pardon?

Финн замерла. Она француженка из Канады по имени Дион. Нет. Селин. Вот ведь хрень какая!

— Parla Italiano, sigñorina?

— Je ne comprends pas.[10]

Все, похоже, это конец. Ей не вспомнить ни единого французского слова, и во рту у нее пересохло, как во время визита к дантисту.

Полицейский ростом повыше шагнул вперед, наполовину загородив ей путь. Краешком глаза она приметила табличку девятой платформы с указанием, белым по черному, места назначения.

— Sigñorina, per quanto tempo sei stato in viaggio?

Коп спрашивал ее о том, как давно она путешествует, — девушка прекрасно поняла его, несмотря на сильный миланский акцент. Однако она ни на каком итальянском не говорит, потому что она вовсе не Фиона Кэтрин Райан, молодая историк-археолог-беглянка, а совсем даже Селин Морисетт, беззаботная юная француженка из Канады, знай себе путешествует в одиночку по Италии, тратит не больше двадцати баксов в день и ездит на ночных поездах, чтобы сэкономить на гостиницах.

— Sigñorina, per favore…[11]

И тут вдруг произошло чудо — она вспомнила и воспроизвела все, вплоть до восхитительной гнусавости, звучавшей в голосе Селин Дион, когда та разговаривала с Ларри Кингом. Финн обрушила на полицейских поток слов, по большей части имевших отношение к Раймонду и его студенческому обменному визиту, и как это было здорово, и все это слово в слово почему-то напоминало параграфы из ее школьного учебника по французскому. Этот водопад слов, извергавшихся с головокружительной скоростью, накрыл миланского копа с ушами, и уловка, похоже, сработала. Во всяком случае, когда текст о Раймоне и проделках его новой подруги Илейн закончился и малость выдохнувшаяся Финн замолкла и улыбнулась, здоровяк повернулся к своему напарнику и сказал:

— Esse un po’ di fuori.

Это означало, что девчонка, видимо, с приветом.

Она улыбнулась еще шире и помахала билетом.

— Из Канады? — спросил первый коп.

Она одарила копа самым лучшим сверкающим взглядом студента-революционера.

— Non, je suis Québecoise![12]— Потом улыбнулась, помахала билетом и добавила: — S’il vous plait, messeieurs! Mon train est on depart à ce moment![13]

Это была правда. Лионский поезд уже издал пронзительный гудок. Прозвучал последний сигнал.

Они отпустили ее. Она подошла к поезду, показала служителю на платформе свой билет и вошла в вагон. Ночной поезд был одним из медленных и старых «Корал», которые постепенно сменялись высокоскоростными остроносыми «Гранд Витесс». Найдя свое, пустовавшее на данный момент купе, Финн вздохнула с облегчением. Полминуты спустя свисток пронзительно прозвучал снова, и, верный заветам Муссолини, поезд тронулся точно в соответствии с расписанием.

Поезда в Европе почти все электрические, поэтому в отличие от дизельных североамериканских не дергаются в начале движения, а плавно трогаются с места, постепенно набирая скорость. Через некоторое время за окном вагона уже мелькали темные промышленные пригороды Милана, а поскольку маленькое купе оставалось пустым, Финн начала расслабляться. Похоже, у них получилось — если, конечно, Хилтсу удалось сесть на этот поезд.

— Это место свободно?

Хилтс вошел в купе и плавно закрыл дверь за собой. После чего сел напротив нее.

— Сумел-таки. — Она улыбнулась.

Он не выглядел столь же довольным.

— Как и Бадир, — ответил он.

— Кто?

— Бадир. Один из стюардов на раскопках Адамсона. Он следил, как и те два копа на входе, за посадкой и последовал за мной в поезд.

— Ты уверен?

— У меня очень хорошая память на лица. Он никакой не стюард и, скорее всего, никогда им не был. Типичный силовик.

— Думаешь, он следит за нами?

— Это уж точно, хотя не думаю, что он сел в поезд с намерением устроить тут какое-нибудь безобразие. Скорее, они послали его на вокзал на всякий случай, если мы появимся, и мы появились. Он пасет нас.

— С сотовым телефоном?

— Несомненно.

— Это провал.

— Несомненно.

— И что же нам делать?

— Сойти с поезда раньше, чем он вызовет подкрепление.

— Где?

— А куда мы вообще, черт возьми, направляемся?

— В Лион.

— Поезд международный или местный?

— Это не скоростной поезд, а старый, так что, наверное, местный. — Она пожала плечами. — Я точно не знаю. А это имеет значение?