Читать книгу - "Правила мести - Кристофер Райх"

— Будет авария.

— Быстро! Давай! Вон просвет.

Водитель развернул машину, сигналя не переставая. Резкий поворот швырнул Коннора на дверь. Он поднял глаза как раз вовремя, чтобы заметить белый фургон, который несло прямо на них. Скрежет тормозов, какофония автомобильных гудков, а затем тошнотворный хруст металла, врезающегося в металл. Страшный удар отбросил Коннора к противоположной дверце машины, он сильно стукнулся головой о стекло. Ему удалось выпрямиться, только когда «форд» остановился.

— Я же говорил! — закричал водитель. — Я знал, что нам здесь не развернуться. Черт!

— Слишком медленно поворачивал, — сказал Коннор. — У тебя рефлексы не работают. Времени было уйма.

— Ни черта себе уйма!

— Ладно, забудем, — сказал Коннор.

Человек по имени Лиэм показал на голову Коннора:

— Фрэнк, у вас лицо в крови.

Коннор провел рукой по лбу и взглянул на покрывшиеся кровью пальцы. Попросил носовой платок, приложил его к голове и выбрался из машины. Транспорт остановился в обоих направлениях. Взбешенная женщина подбежала к нему, крича, что он «полный идиот, придурок, а не водитель». Оттолкнув ее, Коннор вышел на тротуар. Он посмотрел в сторону перекрестка, где в последний раз видел Джонатана Рэнсома, но быстро понял, что дело безнадежное. Рэнсом исчез.

Коннор велел своим людям разобраться с возникшей неразберихой, а сам пошел дальше по дороге. Напрасно он понадеялся на собственные скудные ресурсы.

Настало время просить о подкреплении.

Нью-Бонд-стрит — оживленная торговая улица, известная своими модными магазинами и изысканными художественными галереями. В 9.30 тротуары заполняются прохожими. Джонатан шел зигзагами в людской толпе, высматривая, не мелькнут ли рыжие волосы жены. Это невозможно, говорил он себе. Народу было слишком много. Совсем недалеко была Оксфорд-стрит, и он знал: если не удастся вскоре обнаружить Эмму, он лишится ее навсегда.

Он побежал, натыкаясь на прохожих, замедляя бег только для того, чтобы встать на цыпочки и посмотреть вперед. Через сотню метров он остановился, поняв, что смысла бежать больше нет: тротуары становились все более многолюдными. Он поставил одну ногу на мостовую и стоял у всех на виду, беспомощно взирая на поток подпрыгивающих голов и плеч.

Вот она!

Эмма стояла на противоположной стороне улицы в конце квартала, одной ногой на мостовой, как и он. Рука ее была поднята, она пыталась остановить такси.

Джонатан посмотрел направо и, увидев свободное такси, помахал водителю. Автомобиль ловко вырулил на обочину. Джонатан склонился к окну со стороны пассажирского места:

— Развернитесь. Мне необходимо следовать за такси, которое едет в противоположном направлении.

— Не могу здесь развернуться, начальник. Нарушение правил, вы же понимаете.

Джонатан швырнул на сиденье пятидесятифунтовую банкноту:

— Случай чрезвычайной важности.

— Залезайте, — сказал таксист. — За какой машиной ехать?

— Развернитесь, и я вам скажу.

Джонатан забрался на заднее сиденье, не спуская глаз с Эммы. Пока водитель делал разворот, он хорошо видел, как его жена садилась в красно-коричневое такси с рекламой компании сотовой связи на дверях.

— За той, — сказал Джонатан. — И соблюдайте дистанцию.

Они преследовали такси Эммы без всяких инцидентов до дома в Хэмпстеде, зажиточном районе на севере Лондона. Шофер отлично знал свое дело: он без труда поддерживал безопасную дистанцию, ни разу не приблизившись к такси Эммы ближе, чем на четыре длины машины. В городе, где такси едва ли не превосходят численностью частные автомобили, он мог оставаться невидимым. Заняв позицию в конце ряда припаркованных машин, они наблюдали, как Эмма расплатилась с таксистом, подошла к скромному дому в стиле, имитирующем архитектуру эпохи Тюдоров, и вошла через боковую дверь. Джонатан взглянул на часы: минуло десять. Эмма уже пропустила названный ею рейс на Дублин.

Но у него были и другие заботы. Ему следовало быть в отеле через час с небольшим, чтобы сделать основной доклад конференции. Если он отправится туда прямо сейчас, он еще может приехать вовремя, но ему придется побриться и принять душ в рекордно короткие сроки. Блэкберн и его коллеги потратили кучу денег, чтобы он прилетел в Лондон и поселился в роскоши пятизвездочного отеля, которую он, по их мнению, вполне заслуживал. Джонатану не хотелось их разочаровывать. И все же он никак не мог заставить себя уехать.

Как раз в этот момент распахнулась дверь гаража, и все мысли о необходимости срочно мчаться в «Дорчестер» улетучились сами собой. Джонатан подался вперед, сосредоточив все внимание на выезжающем из гаража и поворачивающем в их сторону сером «БМВ» с кузовом типа седан.

— Включите сигнал, что вы свободны, — скомандовал он, растягиваясь на заднем сиденье.

— Уже включен.

— Это она? — спросил Джонатан, все еще лежа.

— Точно, начальник. Она.

— Так чего ж вы ждете? Давайте за ней!

Эмме потребовалось ровно полчаса, чтобы достигнуть места назначения. Ее маршрут пролегал на юг, через Хэмпстед, на Бейсуотер-роуд и мимо Гайд-парка в сторону Найтсбриджа. Она ехала медленно, более осторожно, чем обычно. Его Эмма, настоящая Эмма, как он предпочитал о ней думать, была сродни пилоту на трассе гоночных соревнований «Индианаполис-500». Для нее существовали лишь две скорости: быстрая и очень быстрая. А та женщина, что была сейчас за рулем, тормозила на желтый цвет светофора, вместо того чтобы жать на педаль и проскочить побыстрее, дотошно включала все сигналы и редко меняла полосы. Вывод напрашивался сам собой: Эмма-оперативник, она же Соловей, не могла себе позволить, чтобы ее остановила полиция.

От Найтсбриджа разбегался лабиринт узких улочек с поворотами то вправо, то влево, но с общим направлением в сторону Темзы. Джонатан, опасаясь засветиться, покрикивал на шофера, чтобы тот держал дистанцию, в результате два или три раза они вообще теряли ее из виду. Однако удача им сопутствовала, и после мучительных пауз в пять-десять секунд они вновь ее обнаруживали.

Она припарковала машину на освободившемся месте на Сториз-Гейт-роуд, узкой улочки с двусторонним движением, окаймленной зданиями, построенными в конце девятнадцатого века. Все они были пятиэтажные, из одного и того же сорта серого портландцемента, возведенные в рамках амбициозного проекта облагораживания района. Только позже Джонатан отметил, как удивительно вовремя отъехал с этого места другой автомобиль, и вспомнил, что это был «воксхолл», как раз та машина, что обозначалась сокращением «вксхл» в сообщении, пришедшем на мобильник Эммы. В тот момент он просто решил, что Эмме повезло.

— Что теперь? — спросил таксист.

Они наблюдали за «БМВ» с расстояния метров сто. Силуэт Эммы был четко виден. Она сидела за рулем, неподвижная как статуя.