Читать книгу - "Дочь ведьмы - Франсин Тун"

Он перестает играть. Сэнди озадаченно поглядывает на него – впрочем, как и остальные. Он пытается продолжать и не сбиться с ритма. Когда последняя песня подходит к концу, он снова уходит со сцены. Он расталкивает танцующих, направляясь к ближайшему туалету. Потом оглядывается и, прищурившись, замечает в глубине зала Катриону. Неужели она протанцевала всю ночь? Вряд ли, скорее всего, зашла, чтобы посмотреть на оркестр и послушать музыку. Найл протискивается в туалетную кабинку, и его тошнит в раковину. Он набирает полный рот воды из крана, сплевывает, затем вытирает лицо рукавом. Потом снова проталкивается к выходу, в последний раз оглядывая главный зал. Только что прозвучал последний аккорд, и танцоры валятся с ног от усталости. Он направляется к задней двери и глубоко вдыхает холодный воздух. Видит звезды – чистые твердые точки света на темном небе – и начинает чувствовать себя немного лучше. Чья-то тяжелая рука хлопает его по плечу. Малкольм.

– Как себя чувствует наш герой?

– Я в полном порядке.

– Отлично отыграли сегодня. Мы с Анджелой получили истинное удовольствие, просто фантастика!

– Рад слышать! – кивает Найл.

– Кстати, Лорен тебя предупредила? Она сейчас гостит у нас. Ей у нас нравится.

– О, разве? Она мне ничего не сказала. – У него стиснуты зубы. В голове немного прояснилось. Он в последний раз попросил Анн-Мари посидеть с его дочерью! Впервые за вечер он достает из кармана телефон и пытается как-то скрыть свою неловкость. – Нет, вру, вроде говорила. Она только-только начала пользоваться мобильником, который я ей подарил.

Нет, он не даст Анджеле взять над ним верх…

– Ну, тогда есть смысл отвезти тебя домой. А твою машину заберем потом, утром.

Улыбаясь, они поворачиваются, чтобы направиться в холл.

– Да нет, вообще-то я в порядке.

– Но нам бы очень хотелось…

– Говорю же, со мной все в порядке.

Малкольм отдергивает руку от плеча Найла, как будто дотронулся до раскаленной плиты. Гости расходятся, а служащие замка убирают бокалы со столов и расставляют вокруг них стулья с бархатными спинками. Эйлин задувает белые свечи в нишах.

– Найл, уже ведь почти три часа, и я вынужден настаивать. Анджела готова, как говорится, взять удар на себя и сесть за руль. Да, кстати, тебя ждут.

Сэнди жестом указывает ему на сцену, и Найл подходит. Он почти забыл, что кое-что заработал за этот вечер. Свой гонорар он получает в белом конверте, в уголке которого нацарапано «60 фунтов».

– Ну, дружище, – говорит Сэнди, – даже не знаю, как тебя благодарить.

– Твое здоровье! – Найл поднимает свою недопитую банку пива. – Тебе спасибо.

Хотя сумма в конверте меньше, чем он ожидал.

– У тебя там все в порядке? – спрашивает Сэнди.

– Да.

– Чего так быстро ушел? Приспичило?

– Да, знаешь, не очень хорошо себя почувствовал.

– Ладно, не беда. Ну, порадуй свою Лорен.

– Что ты имеешь в виду? – Найл закидывает чехол с гитарой за спину.

– Ну, сделай ей что-нибудь приятное. Разве Лорен этого не заслуживает?

– Ей ведь всего десять лет.

– Да, конечно. Ну, к примеру, на днях я водил свою племянницу в клуб «Уолсин Уотерс». Ей очень понравилось.

– Ах да. Ты, кажется, говорил… Но знаешь, мне бы сначала по счетам заплатить…

– Мне просто пришло это в голову. Ты, конечно, делай как знаешь. – Сэнди смотрит на фляжку, торчащую из кармана рубашки Найла.

Найл кладет руку на плечо Сэнди и, не мигая, смотрит в его серые глаза.

– Нет, по сути, ты прав. Я не самый лучший отец.

Сэнди улыбается, закатив глаза в потолок.

– Найл, я этого не говорил.

Найл поворачивается, отстраняясь от него. Мимо проносится какая-то женщина. Он слишком поздно понимает, что это Катриона.

– Да ладно. Мне ведь лучше знать…

Сэнди тянет его к себе за руку и шепчет на ухо:

– Не надо на себя наговаривать. Но перед девочкой ты и в самом деле в долгу, Найл.

Звук его собственного имени почему-то вызывает у него раздражение.

– Ладно, мне пора отваливать, приятель…

Он рад, что Катриона и другие молодые женщины уже ушли и не видят его в таком состоянии.

– Спасибо, что оказал мне услугу, – с важным видом заявляет Сэнди. – Ну, надеюсь, ты благополучно доберешься домой? Я посажу тебя в машину вместе с Малкольмом Уокером.

* * *

В детской Лорен слышит звук, который медленно просачивается в ее сон: тяжелый шорох шин по гравию. Затем внизу раздается мягкий голос Анджелы и ее отца, более громкий и менее сдержанный. Малкольм что-то спрашивает, а отец отвечает, слышен грохот шагов по лестнице. Дверь детской открывается, он заходит и поднимает ее на руки.

– Ты спи, дочь. – Он говорит огрубевшим от алкоголя голосом. – Спи. – Пошатываясь, он выносит ее вниз через заднюю дверь, где запах старой мебели постепенно исчезает и они вместе окунаются в свежесть ночного воздуха. Он шепчет: – Ни о чем не беспокойся. Не надо.

В машине воняет какой-то химией, скорее всего, пятновыводителем… машина движется очень мягко. Лорен приоткрывает глаза и видит какой-то свет. Машина останавливается, и они снова оказываются снаружи. С глухим стуком открывается дверь. Отец что-то хрипло шепчет ей на ухо. Анджела тоже что-то бормочет, но очень тихо. И ничего не разобрать. Когда Найл несет ее в дом и поднимает по лестнице, Лорен нащупывает отцовскую непромокаемую куртку… Запах ее старых одеял. Ее охватывает чувство разочарования. Она слышит, как отец хлопает дверью, собираясь выйти из дома. Какой-то неприятный запах. Она подходит к окну, чтобы проветрить комнату. На улице жуткий холод. Она видит Найла, который сидит внизу, на парапете. С кончика торчащей во рту сигареты падает тлеющее пятнышко…

* * *

Перед самым рассветом Лорен спит очень беспокойно. Где-то рядом с окном спальни хлопает крыльями какая-то птица. Она стискивает в кулаке уголок шерстяного одеяла. Ее куколки-утешительницы уже мирно спят под подушкой. Каждой она доверила вопрос, каждой рассказала о своих тревогах. Она вспоминает о девочках в раздевалке и о том, что они кое-что знают о ее матери. О собаке, которая нашла человеческую ногу. Чья это была нога? О женщине из леса. Мамы ее одноклассниц тоже знали ее мать, знали что-то, чего не знает она. Она пытается ухватиться за какую-то деталь, уловить намек в том, что слышала от окружающих. Неужели мама бросила папу? Неужели она сбежала, потому что устала от отца, от его музыки, его выпивки? Иногда, когда ей бывает одиноко, она жалеет о том, что мать не забрала ее с собой. Она представляет маму в спортивном ретроавтомобиле или с бокалом коктейля на вечеринке, устроенной в ее честь, где-нибудь в городе.