Читать книгу - "Неистовая волна - Андрей Орлов"

Офицеры насмешливо смотрели, как упирающегося воришку волокут к подвалу. Замешкался один из сержантов, и подпрыгнувший Швондер приземлился ему на ступню. Служивый стерпел — материться и распускать руки в присутствии офицеров, глядящих в спину, не стал.

— Чего ржете? — покосился на коллег Горбатов. — Цыгане украдут.

Зазвонил стационарный телефон, Весенин схватил трубку. Пробурчал дежурную фразу, стал слушать.

— Ну что еще? — проворчал Горбатов, когда тот с озадаченной физиономией положил трубку. Права супруга Настя — если решил уйти с работы, то беги без остановок.

— Тут такое дело, товарищ подполковник… — откашлялся дежурный и виновато глянул на Горбатова. — В общем, сейчас еще троих привезут… Из станицы Троицкой. У них изолятор переполнен.

— А у нас нет? — не понял Поморцев.

— У нас имеется еще один ИВС, — резонно возразил Весенин. — На Луначарского. Туда еще сажать и сажать. Публика серьезная, товарищ подполковник. Бывалые кадры, у каждого по меньшей мере три ходки. Дело громкое, арестованы за двойное убийство — предпринимательницы и ее дочери. Обеих изнасиловали, пытали, вынесли деньги, золото, банковские карты. На карте и погорели — когда пытались снять с нее денежные средства. Народ опасный, злой, им терять нечего… Подвезут в закрытой будке к управлению.

— Когда? — раздраженно выдохнул Горбатов.

— Да бес их знает, — пожал плечами дежурный. — Пока прорвутся по ближнему бездорожью, пока в грязи побуксуют… Вам придется принять дорогих гостей, Вячеслав Иванович, — сообщил безрадостную весть Весенин. — Редкая удача, что вы еще не ушли домой.

— А где начальник управления? — хмуро буркнул Горбатов.

— Павел Петрович — ВЕЗДЕ, — проворчал Поморцев. — Когда не надо. Но так уж вышло, что в данный исторический момент господина полковника в здании нет. Ушел. Вы сегодня торопитесь, Вячеслав Иванович?

Ждать пришлось недолго. Громоздкий грузовик с зарешеченной будкой подъехал к зданию минут через восемь, остановился в арке, где имелась дверь в кулуары управления. С днища машины, как с промокшей собаки, стекала вода.

— Ей-богу, конец света, товарищ подполковник, — сообщил возбужденный капитан из Троицкого ОВД, спрыгивая с подножки. — Небеса сбесились, по мосту на Свердлова кое-как проехали, вода хлещет, машину несет… Капитан Татаринов, — запоздало козырнул офицер. — Получите и распишитесь, как говорится. Сопроводительные бумаги в кабине. Мне сообщили, что ваше начальство уже в курсе и дало добро.

— Ты сначала товар покажи, — проворчал Горбатов. — А то возите к нам какое-то барахло. Могли бы что-нибудь доброе привезти…

Водитель отпер дверь, и офицеры по складной лестнице поднялись в кузов. Богатством интерьера внутренности кузова не блистали. Жесткая лавка, приваренная к заднему борту, на лавке двое с автоматами. Тусклая лампочка от автомобильного аккумулятора. Другая половина кузова представляла собой стальную клетку с запертой дверью. У переднего борта аналогичная лавка, на ней сидели трое — всем под сорок, набыченные, злые, с волчьим блеском в глазах. Просто классика. Горбатов подобрался — это не воришки Швондеры, у которых кишка тонка, чтобы убить. На запястьях наручники, ноги тоже в цепях. Ходить в таком виде невозможно — только униженно семенить. На небритых рожах цвели отметины от недавнего рукоприкладства.

— Ну давай, капитан, повествуй, что за каторжане, — вздохнул Горбатов. — Вижу, поработали над ними.

— Пытались сбежать во время конвоирования на следственный эксперимент, — пояснил Татаринов. — Чуть не сбежали, черти. Контролеру нос свернули на «полдевятого». Мужики, естественно, размялись, трудно их в этом винить. Не рэп же им читать. Улики стопудовые, как говорится. Преступники не отрицают, что убили двух женщин с целью наживы, и вообще — повеселиться. Публика предельно отмороженная, конкретные подонки, совесть и мораль им еще в младенчестве вырезали…

Оскалился лысоватый тип с мясистым носом.

— Да пошел ты, начальник… — он развил свою мысль сиплым голосом, описав, куда идти и кого с собой взять.

— Вот так и посылают всех, — сокрушенно вздохнул Татаринов. — И не боятся, что им снова рыла начистят. Ладно, мы живем в свободной стране, имеем право посылать и быть посланными… Этот кудрявый — Осадчий Василий Георгиевич, — и лысоватый, услышав свою фамилию, осклабился еще больше. — Три ходки за грабежи и нанесение тяжких телесных повреждений. Лагерная погремуха — Боксер. По младости лет занимался боксом, имел какой-то разряд. Сейчас уже, понятно, не спортсмен.

— А давай разомнемся, начальник, — предложил, подмигнув, лысый. — Там и поглядим, кто тут в форме, а кто нет. Ну, давай, в натуре, один на один?

— Чавку закрой, Боксер, — проворчал Татаринов. — Пока не вырвали. Освободился полгода назад. В законной добыче средств к существованию замечен не был. Хорунжев Николай Васильевич, — представил он второго заключенного, и ощерился субъект с жестким ежиком на макушке. — Погоняло — Гоголь. Сидел за двойное убийство, но получил сравнительно мало, поскольку проходил по делу вторым эшелоном. Формально числится охранником в ЗАО «Кварц». Роденберг Сергей Карлович, — ткнул он подбородком в третьего присутствующего. — Кликуха — Фриц. Самый опасный. В отличие от тупых корешей, умеет шевелить мозгами. Жестокий, циничный, способен при нужде сойти за интеллигента. «Временно безработный». Последняя статья в активе 209-я. Бандитизм. Отсидел законный чирик, откинулся с чистой совестью девять месяцев назад…

— Ты кого тупым назвал, мент? — обиделся Хорунжев.

Цинично усмехнулся третий арестант — доброе слово и кошке в радость. Жилистый, с отрастающей окладистой бородкой, с умными цепляющими глазами, он был похож на геолога.

— Красавцы, не спорю, — согласился Горбатов. — Корифеи, можно сказать, своего дела. Не знали, капитан, на что способна эта публика? Обязательно нужно убивать женщин?

Он перехватил неласковый взгляд офицера и сам смутился. Не секрет, что с профилактикой преступлений (особенно в южных регионах) дела, мягко говоря, не блещут. Правоохранительные структуры в курортных уголках тоже имеют специфический характер. Ряды насквозь заражены. На прошлой неделе спецназ Следственного комитета ночным штурмом взял особняк на Тополевой улице. Прибрали коллегу Горбатова майора Мышинского и красавицу жену. Нормальный был мент, никаких нареканий. Куча поощрений, нагрудные знаки, и не трус, если нужно выехать на захват. На счету четыре заказных убийства, руководство бандой (вроде этой троицы из Троицкой), организация канала сбыта наркотиков в особо крупных размерах. И супруга — достойный ассистент во всех начинаниях. Усевшись за решетку, майор был потрясен, даже не запирался под тяжестью улик. Горбатов видел его в камере — поседевший, весь серый, глаза потухшие, разом растерял весь лоск и гонор…

— Вываливаем, товарищ подполковник? — спросил Татаринов. — Или еще полюбуетесь?

— Дальше везите, — проворчал Горбатов, — СИЗО на Луначарского, 24. Там уже в курсе, ждут. Рады бы пригреть ваших протеже, капитан, но у нас в застенках переизбыток клиентуры. Да осторожнее езжайте — тут сегодня немного мокро…