Читать книгу - "Ритм-секция - Марк Бернелл"

Вынув из кармана порванную желтую карточку, Проктор пробежал глазами карточки в телефонной будке. Подобную он нашел высоко над головой слева. Эта карточка была целой, и на нижней ее половине был напечатан номер телефона. Кит опустил в прорезь аппарата двадцать пенсов и набрал номер.

Ответила женщина. Ее голос был скорее усталым, чем соблазнительным.

– …Я в телефонной будке, – пробормотал Проктор. – На Кембридж-сёркус.

– А мы на Брюэр-стрит. Знаешь, где это?

– Знаю.

– Сегодня у нас есть одна девушка, потрясная красотка. Зовут Лиза. Блондинка с великолепной фигурой и прекрасными длинными ногами. Ей всего восемнадцать, а ее размеры…

Проктор поймал себя на том, что устал это слушать.

– Тридцать фунтов за массаж и облегчение рукой, далее ее расценки повышаются до восьмидесяти фунтов за полный личный сервис. Что именно вы хотите, дорогуша?

Кит не успел заранее приготовить ответ.

– Я… я пока не уверен…

– Ну так почему бы вам не обсудить этот вопрос с юной леди лично?

– Что?

– Вы можете сами решить, когда придете к нам. Когда вы собираетесь приехать?

– Не знаю. А когда она будет?..

– Она сейчас свободна. – Как нахрапистый торговый агент, обходящий дома «от двери к двери», женщина не давала Проктору времени подумать. – Чтобы добраться сюда, у вас уйдет всего пять минут. Вам нужен адрес?

* * *

Над тротуарами висели рождественские гирлянды, ими же были украшены уличные фонари. Огоньки сверкали в окнах пабов и ресторанов. Их безвкусный мишурный блеск был под стать ярким огням секс-шопов. Проктор прошел мимо молодой бездомной парочки, устроившейся в неглубоком дверном проеме в надежде если не согреться, то хотя бы не вымокнуть под дождем. Они по очереди отпивали из пивной банки.

Названный адрес находился напротив бара «Реймонд-ревю», между азиатским мини-маркетом и видеомагазинчиком, торгующим порнухой. На звонок домофона ответила женщина.

– Верхняя площадка лестницы.

Прихожая оказалась тесной, лампочка под потолком – тусклой. Под шаткой лестницей валялись сломанные велосипеды и старая мебель. Чувствуя, как у него сводит желудок, Проктор начал подниматься вверх. На каждой площадке было по две или три двери, все разные. Большинство – ветхие; их петли едва цеплялись за гниющие дверные коробки, что делало замки практически ненужными. Однако на третьем этаже Киту попалась совершенно новая дверь, окрашенная в черный цвет. Было видно: для того чтобы поставить ее, кусок старой стены снесли, а затем возвели заново. На двери красовались три блестящих, сверхпрочных стальных замка.

Дверь на верху лестницы приоткрыла толстуха лет пятидесяти в темных очках. На ней были кроссовки «Найк», растянутые серые лосины и фиолетовый свитер с закатанными до локтей рукавами. Квартира оказалась переоборудованной мансардой. В маленькой гостиной стоял огромный телевизор. На сломанном бежевом диване лежала открытая картонка с наполовину съеденной пиццей. Женщина проводила Проктора в дальнюю комнату.

– Хочешь что-нибудь выпить, дорогуша?

– Нет.

– Поняла. Жди здесь. Она будет через минуту.

Толстуха закрыла дверь, и Проктор остался один. На низкой деревянной раме-каркасе лежал огромный матрас, прикрытый сверху темно-зеленым покрывалом. На каминной полке, на столе в дальнем углу и на двух ящиках, служивших прикроватными тумбочками, стояли пустые бутылки из-под вина; из их горлышек торчали свечки. На комоде стояла голубая стеклянная чаша, а в ней – несколько дюжин презервативов. В комнате было жарко и пахло детским кремом и сигаретным дымом. Скрипнув голыми половицами, Проктор подошел к окну. Пульсирующий уличный свет проникал сквозь тонкие занавески, отчего те казались почти прозрачными. Он раздвинул их и посмотрел вниз на запруженную транспортом улицу.

– Ищешь кого-то?

Он не слышал, как она открыла дверь, и обернулся. На ней был ярко-красный атласный халат, и когда она повернулась, чтобы закрыть дверь, Проктор увидел на ее спине огромного дракона. Халат распахнулся. Под ним оказалось черное нижнее белье, чулки и пояс с подвязками. На ногах – туфли на высоких шпильках. Ее волосы были светлыми – крашеная блондинка, – но были видны темные корни. Средней длины, по плечи, они даже в относительном полумраке смотрелись давно не мытыми.

Увы, никакая игра света не могла скрыть ее бледность, худобу и усталость. При таком телосложении ей полагалось иметь куда более полную фигуру; она же была, как говорится, кожа да кости. Когда сделала шаг, ее халат распахнулся еще больше, и Проктор даже с другого конца комнаты увидел выступающие под кожей ребра. Ее лицо было густо накрашено – персиковые щеки, кроваво-красные губы и жирно обведенные тушью глаза, однако остальное тело было совершенно белым, а когда она улыбнулась, улыбка лишь усугубляла ее нескрываемую усталость.

– Меня зовут Лиза. А тебя?

Проктор проигнорировал ее вопрос.

– На карточке ты совсем другая.

Она пожала плечами:

– А зачем мне идти по улице и видеть себя в каждой телефонной будке, мимо которой я прохожу? Чтобы люди потом тыкали в меня пальцами, потому что узнали меня по моей карточке? Мне это надо?

– Пожалуй, нет.

Она держалась на расстоянии, но вызывающе положила руку себе на бедро. Халатик распахнулся еще больше.

– Итак, что тебе нужно?

Проктор сунул руку в карман пальто. Пальцы нащупали разорванную желтую карточку.

– Просто хочу поговорить.

Ее дешевая улыбка погасла.

– Мои услуги начинаются с тридцатки. За эти деньги ты получишь массаж, и я облегчу тебя рукой.

– Как тебя зовут?

– Я же сказала тебе. Лиза.

– Это твое настоящее имя?

– Может быть.

– Так да или нет?

– Зачем это тебе?

– Просто хотелось бы знать, только и всего.

Она на миг задумалась.

– Послушай, может, ты сам мне скажешь? Кто я, по-твоему? Лиза или кто-то еще?

– Я думаю, кто-то еще.

– В самом деле? – Она вновь улыбнулась. Увы, улыбка эта не смягчила ее ледяного взгляда. – Кто же?

– По-моему, твое настоящее имя… Стефани.

Она даже бровью не повела. Проктор был разочарован.

– Ты – Стефани?

– Это кое от чего зависит.

– От чего?

– От твоих денег. Если я их не вижу, то я – никто. Если ты просто пришел поговорить, ничего страшного, но все равно тебе это обойдется в тридцатку. Я ничего не делаю бесплатно.

Проктор потянулся за бумажником: