Читать книгу - "Без жалости - Том Клэнси"

— Ты поступила так, чтобы легче было убежать, — кивнул Келли. От него потребовалось громадное напряжение воли, чтобы сохранить спокойствие. — Слава Богу.

— Я ни в чем не винила бы тебя, если бы ты отвез меня обратно и пустил на все четыре стороны. Может быть, папа был прав, говоря все такое про меня.

— Пэм, ты помнишь то время, когда ходила в церковь?

— Да.

— А ты помнишь, чем кончается исповедь? «Иди и больше не греши»? Ты думаешь, я не делал в жизни ничего плохого? Мне никогда не было стыдно? Не было страшно? Не ты одна, Пэм. Да представляешь ли ты, сколько от тебя потребовалось мужества, чтобы рассказать мне все это?

Ее голос сейчас был лишен всяких эмоций:

— Ты имеешь право знать обо мне все.

— Теперь я знаю, и это ничего не меняет. — Он помолчал. — Впрочем, нет, меняет. Ты даже смелее, чем я думал вначале, милая.

— Ты уверен? А что будет потом?

— Единственное «потом», которое беспокоит меня, — это если эти люди узнают, где ты сейчас, — сказал Келли.

— Если они когда-нибудь найдут меня... — В ее голосе снова появились эмоции. Страх. — Каждый раз, когда мы будем приезжать в город, они могут увидеть меня.

— Мы будем осторожны, — сказал Келли.

— Я никогда не буду в безопасности. Никогда.

— Видишь ли, существует два способа решить эту проблему. Ты можешь продолжать скрываться. Или помоги мне посадить их. Пэм выразительно покачала головой:

— Они убили девушку, потому что знали, что она идет в полицию. Вот почему я не могу верить копам. К тому же ты не представляешь, какие они страшные.

Сара была права относительно чего-то еще, увидел Келли. Пэм надела купальный лифчик, и солнечные лучи выразительно подчеркнули рубцы на ее спине. Это были полосы, на которые не ложится солнечный загар. Эхо кровавых рубцов, нанесенных другими ради своего удовольствия. Все это началось с Пьера Ламарка или, точнее, с Доналда Маддена — маленьких трусливых людишек, решавших свои отношения с женщинами с помощью силы.

И это мужчины? — спросил себя Келли.

Нет.

Келли сказал Пэм, чтобы она оставалась на месте, и направился в машинное отделение бункера. Он вернулся с восемью пустыми пивными банками, которые поставил на землю футах в тридцати от шезлонгов.

— Заткни уши пальцами, — сказал он ей.

— Зачем?

— Пожалуйста, — попросил он. Когда она сунула пальцы в уши, правая рука Келли стремительно метнулась к поясу, и из-под рубашки появился кольт 45-го калибра. Он прицелился в банки, держа пистолет двумя руками и ведя дуло слева направо. Одна за другой — с промежутком, может быть, в полсекунды — банки падали или взлетали на пару футов вместе с грохотом выстрела. Еще до того, как последняя банка упала на землю после своего короткого полета, Келли извлек из пистолета пустой магазин, вставил новый, и семь банок опять покатились по земле или взлетели в воздух. Он проверил, что оружие не заряжено, спустил курок и сунул пистолет за пояс под рубашку, прежде чем сесть рядом с Пэм.

— Совсем нетрудно напугать молодую девушку, у которой нет друзей. Гораздо труднее напугать меня, Пэм. Если кому-то захочется напугать тебя, сначала ему придется поговорить со мной.

Она посмотрела на банки, потом на Келли, который был доволен собой и меткой стрельбой. Демонстрация стрельбы из кольта пошла на пользу, освободив его от накопившегося напряжения, за эти несколько секунд он увидел за каждой банкой лицо. Однако он заметил, что все еще не сумел убедить ее. Ничего, на это потребуется немного времени.

— Как бы то ни было, — он снова сел рядом с девушкой, — ты рассказала мне свою историю, верно?

— Да.

— Ты думаешь, что для меня это все еще имеет какое-то значение?

— Нет. Ты сказал, что не имеет. Я верю тебе.

— Пэм, не все мужчины в мире похожи на тех, с кем ты встретилась. Скорее, таких не так уж много. Тебе просто не повезло, вот и все. Ты — хорошая девушка, тебе не в чем винить себя. Некоторые люди попадают в катастрофы или заболевают. Во Вьетнаме я видел, как люди гибнут из-за простого невезения. Так едва не случилось со мной. И это совсем не значит, что эти люди в чем-то виноваты. Просто им не повезло. Они оказались не в том месте, где им следовало оказаться. Они повернули налево, вместо того чтобы повернуть направо, посмотрели не в ту сторону. Сара хочет, чтобы ты встретилась с несколькими врачами и поговорила с ними. Я считаю, что она права. Мы сделаем все, чтобы с тобой все было в порядке.

— А потом? — спросила Пэм Мадден. Келли глубоко вздохнул, но останавливаться теперь было уже поздно.

— Ты.., ты останешься со мной, Пэм? Она посмотрела на него, словно ее ударили по лицу. Келли был поражен ее реакцией.

— Ты не должен, ты делаешь это только потому... Келли встал и поднял ее на руки.

— Послушай меня, ладно? Ты была больна. Теперь ты выздоравливаешь. Ты выдержала все, что мог швырнуть в тебя этот проклятый мир, и не отступила. Я верю в тебя! Тебе понадобится время. На все нужно время. Но в конце концов ты будешь очень хорошим человеком. — Он поставил ее на землю и отошел назад. Келли дрожал от ярости — не только из-за того, что произошло с ней, но от ярости на самого себя, потому что начал навязывать ей свои условия. — Извини. Мне не следовало поступать так, Пэм. Прошу тебя.., поверь в свои силы, в себя. Хотя бы немного.

— Это так трудно. Я делала такие ужасные вещи. Сара была права. Пэм действительно нуждается в профессиональной помощи. Он не мог простить себе того, что не знал, что сказать ей.

* * *

Следующие несколько дней прошли удивительно спокойно. Какими бы ни были ее остальные качества, стряпать Пэм не умела совершенно, и этот недостаток заставил ее даже всплакнуть пару раз от отчаяния, однако Келли заставлял себя проглотить все, что она готовила, с улыбкой и похвалой. Но она быстро училась, и к пятнице приготовленный ею гамбургер уже отличался просто от куска горелого мяса. И все это время Келли был рядом с ней, подбадривал ее, пытался изо всех сил не подавлять ее силой своего характера, и большей частью это у него получалось. Спокойное слово, нежное прикосновение и ласковая улыбка были его инструментами. Скоро девушка последовала его примеру и начала вставать еще до рассвета. Он убедил ее заниматься физическими упражнениями. Это оказалось совсем непросто. Несмотря на то что Пэм была здоровой девушкой, вот уже много лет ей не приходилось пробегать больше половины квартала, поэтому Келли начал с того, что убедил ее ходить вокруг острова, начиная с двух кругов, и к концу недели она проходила пять. Она проводила много времени на солнце и, поскольку у нее было мало одежды, чаще всего загорала в трусиках и бюстгальтере. Пэм начала уделять больше внимания своей внешности и, казалось, позабыла о тонких бледных рубцах на спине, при виде которых у Келли от ярости закипала кровь. Теперь она принимала душ и мыла голову по крайней мере раз в день, расчесывая затем свои волосы в шелковистую гриву, и Келли всякий раз находил предлог, чтобы восхититься ими. Девушка ни разу, казалось, не замечала фенобарбитала, оставленного Сарой. Возможно, пару раз ей пришлось бороться с искушением, но благодаря физическим упражнениям она сумела восстановить нормальный режим сна и бодрствования. В ее улыбке было теперь больше уверенности, и Келли отметил, что она посматривает в зеркало с выражением, в котором не было боли.