Читать книгу - "Trust: Опека - Чарльз Эппинг"

— Тогда почему в газетах написали, что это было самоубийство?

— Потому что так им сообщили в полиции. На мосту они нашли записку. Жена Охснера показывала мне ее. — Руди поставил бокал на одну из книг и откинулся на спинку дивана. — В ней было написано почти то же самое, что и в записке, оставленной моим отцом. Он просил жену позаботиться о детях. Больше ничего. Все выглядело так, как будто он пытался что-то передать мне. Иначе зачем ему нужно было писать то же, что и мой отец?

— Вы думаете, его заставили написать эту записку?

— Возможно.

— А может, он в помутнении рассудка бессознательно использовал те же слова, что и ваш отец?

— Вполне вероятно, — ответил Руди. — Но я не могу избавиться от мысли, что нужно было рассказать полиции о том, что мы с ним встречались.

— А вы не сказали?

— Конечно, нет. Потому что тогда я должен был бы рассказать и о тебе. — Он пристально посмотрел на Алекс. — Забыла, я ведь обещал хранить твое имя в тайне?

— Спасибо. — Алекс посмотрела в окно. Темнело. — Думаю, нечего впутывать сюда полицию, если мы действительно имеем дело с истеричным стариком.

— Ты меня имеешь в виду?

— Нет, конечно. Я имела в виду Охснера, — ответила Алекс, отпивая из бокала. — Вам не приходило в голову, что он мог убить себя… чтобы что-то скрыть?

— Например?

Алекс вспомнилась теория Сьюзан о том, что кто-то мог воспользоваться счетом, чтобы покрыть недостающую маржу в 1987 году.

— Помните, код приказывал компьютеру изменить имя на документе о сделке: вместо Рудольф Тоблер написать «Тоблер и Ко»? А кто тогда руководил компанией «Тоблер и Ко»? Охснер. Впрочем, может, это не наше дело.

— Может. — Руди встал и налил себе еще вина. — Так или иначе, мы скоро узнаем, что с ним произошло. Я посоветовал фрау Охснер попросить полицию сделать вскрытие.

Он подошел к Алекс и плеснул вина в ее бокал. Это было «Линч-Баж» — дорогое бордо, которое ее мать пила только в особых случаях. Руди вел себя так, словно пил его каждый день.

— Так или иначе, я уверен, что полиция попытается как можно скорее закрыть это дело. Точно так, как они проделали с моим отцом. И снова будет тишь да гладь.

Он подошел к балкону и несколько минут смотрел на улицу.

Сквозь стеклянные двери Алекс было видно озеро. По нему сновали сотни маленьких лодочек. Вдалеке солнце садилось за Альпы.

— Как вы думаете, когда станут известны результаты вскрытия? — спросила Алекс.

— Пообещали, что завтра. Фрау Охснер попросила меня позвонить в Институт судебной медицины. Как это будет по-английски?

— Коронеру?

— Точно.

Руди потушил сигарету в одной из фарфоровых пепельниц, стоящих на кофейном столике.

— До тех пор нам остается лишь ждать.

— Кажется, мне пора. — Алекс встала.

— Не хочешь остаться на обед? — спросил Руди. — Моя домработница каждое воскресенье мне что-то готовит. Обычно там хватает на двоих.

Алекс посмотрела на часы. Было почти девять.

— Не знаю. Наверное, мне надо вернуться в гостиницу. Там меня ждут друзья.

— Позволь мне пойти в кухню и посмотреть, что она приготовила.

Когда он ушел, Алекс подошла к картине и стала внимательно ее изучать.

«Правильно ли вообще, что я здесь? — подумала она, рассматривая сцену „Тайной вечери“. — Могу ли я доверять этому человеку?»

Нутром она чувствовала, что может. Но на всякий случай ей стоит кому-нибудь сообщить, где она. Но кому? Эрик исключается — тогда он узнает, что она не только позвонила клиенту банка, но и обедала с ним.

— Нам повезло! — Руди принес еще один столовый прибор и чистые бокалы для вина. — Там полно еды. Хватит на двоих. Пожалуйста, скажи, что ты останешься. Не хочу сегодня ужинать в одиночестве.

Алекс колебалась.

— Ты нервничаешь, потому что пришла сюда? — спросил Руди.

— Да нет, — соврала она.

— Не нужно. — Он откупорил еще одну бутылку вина — «Шато-Лафит», — еще более дорогое бордо, чем первое.

— Не волнуйся. — Руди передал ей наполненный бокал. — Если бы я собирался обидеть тебя, то не пригласил бы сюда, правда? — Он улыбнулся. — Благодаря тебе, полиции теперь известно, что ты у меня.