Читать книгу - "Женское время, или Война полов - Эдуард Тополь"

Конечно, они вели себя бесцеремонно. То есть, может быть, при иных обстоятельствах они сначала провели бы скрытое наблюдение за сотрудниками журнала «Нью-Йорк, Нью-Йорк», выяснили бы их биографии, хобби и тайные пороки, установили круг знакомств и прочее и прочее — в полном соответствии с классическими правилами уголовного расследования. Но у Джеймса Фаррона не было на это времени: последняя ночь, помимо бунта в «Покано-Форест дрим-отель», принесла еще 93 «космических ожога» и шесть нападений «новых амазонок» на мужчин в барах Нижнего Манхэттена. Рапорт городской полиции в ФБР, не будь он подписан лично комиссаром полиции Марвином Ревиком, выглядел сочинением в духе дешевых таблоидов:

«Согласно показаниям потерпевших, сегодня, в 0.15 утра, в бар „Яблоко Евы“, 32, Варрак-стрит, вошли три одногрудые женщины не старше тридцати пяти лет. Они были одеты в черные кожаные брюки и куртки с белыми круглыми наклейками на месте отсутствующей правой груди. Сев за стойку бара, они заказали „дабл водку стрэйт“ — двойную водку без льда и, услышав одобрительное замечание соседа, выбросили его из бара, а хозяину бара заявили, что, если он посмеет вызвать полицию, они оторвут ему яйца…

В баре „Золотая подкова“, 71, Бликер-стрит, пять одногрудых женщин, тоже одетых в черные кожаные куртки с белыми наклейками на месте правой груди, играя в метание стрел, заявили, что им для этой игры нужно больше места, и выбросили из бара всех посетителей. Стрелы они метали с такой силой, что пробили стену, на которой висела деревянная мишень…

В баре „Хромой гусь“, дом 121 по Восточной 18-й улице, одногрудые устроили дебош без всякой причины, выбросили из бара всех мужчин, включая барменов, и заявили, что они являются „патрулем амазонок“ и в ближайшем будущем покончат с властью мужчин и учредят „женскую полицию“…

В 2.05 утра три одногрудые, тоже одетые в черную кожаную форму с белыми наклейками на месте правой груди, принесли в ночной клуб журналистов „Три сезона“ первый выпуск газеты „Женский порядок“ и развесили ее на стенах, заявив хозяину клуба, что, если он посмеет снять газету, они „размажут его по стене, как дерьмо“. Заголовки газеты говорят о ее содержании: „ДОЛОЙ ВЛАСТЬ ДЕБИЛОВ С ПУСТЫМИ ЯЙЦАМИ!“, „ОДНА ГРУДЬ — ОДНА НАЦИЯ!“, „МУЖЧИНЫ САМИ НАЧИНАЮТ ВОЙНЫ И САМИ ПРОИГРЫВАЮТ ИХ. СЛЕДУЮЩИЙ ПРЕЗИДЕНТ АМЕРИКИ — ТОЛЬКО ЖЕНЩИНА!“, „ДВЕ СИСЬКИ — ЭТО СЛИШКОМ МНОГО ДЛЯ ТАКИХ ПОХОТЛИВЫХ ТВАРЕЙ, КАК МУЖЧИНЫ. ОДНОГРУДОСТЬ ДЕЛАЕТ ЖЕНЩИНУ СИЛЬНОЙ И НЕЗАВИСИМОЙ!“ и „ХВАТИТ СОСАТЬ У ДЕБИЛОВ! ВСТУПАЙТЕ В КЛУБЫ АМАЗОНОК. МЫ УСТАНОВИМ ЖЕНСКИЙ ПОРЯДОК ВО ВСЕМ МИРЕ!“»

Иными словами, к утру 12 октября атмосфера в Нью-Йорке накалилась настолько, что ни Джеймс Фаррон, ни Роберт Хьюг уже не могли действовать по законам классического расследования. Получив к восьми утра письменное (по факсу) разрешение генерального прокурора на переселение всех пациенток «Покано-Форест дрим-отель» в изолятор психбольницы города Элизабет в Нью-Джерси, Роберт Хьюг поручил эту работу местной полиции, а сам, в сопровождении Марка и неразлучной с ним Анны, ринулся из Покано в Нью-Йорк. Но при выезде из туннеля Линкольна Анна отделилась от них, пересела в такси и умчалась домой. В 9.40 Хьюг и Аллей были в штабе ФБР на Федерал-Плаза, а в 10.55 бригада из восьми специальных агентов и тридцати полевых агентов во главе с самим Джеймсом Фарроном уже катила по непривычно пустому городу из Нижнего Манхэттена в Верхний. Задержка на полтора часа произошла потому, что пришлось отозвать из отпуска главного компьютерного гения агентства Стива Дэловера, который двадцать минут выбирался из постели двух своих квинсовских любовниц-близняшек, потом еще полчаса ехал до Федерал-Плаза и двенадцать минут потратил на вскрытие защиты компьютерной системы журнала «Нью-Йорк, Нью-Йорк» и распечатку на принтере всех файлов отдела «Strictly Personal».

Когда в перечне женщин, которые присылали письма в «Strictly Personal» в августе и сентябре (2086 имен), Фаррон увидел первые десять имен жертв ночных ожогов, он скомандовал: «Поехали!» — и уже в машине сличал остальную часть списка, размашисто делая в нем пометки красным фломастером. 263 женщины из 371, получившей космические ожоги, были в компьютерной картотеке «Strictly Personal» журнала «Нью-Йорк, Нью-Йорк»!

Тем временем Анна в своей квартире на Восточной 53-й улице разъяренно лупила Стаса Журавина кулаками в грудь:

— Что ты наделал! На хрена ты давал свои мудацкие объявления в этот журнал?!!

— Аня, я хотел как лучше… Я хотел найти тебе мужа… — слабо оправдывался он.

— Все, я погибла!

— Подожди, еще ничего не известно…

Действительно, достоверно еще ничего не было известно. Шесть «фордов» и автобус ФБР еще только мчались в редакцию журнала «Нью-Йорк, Нью-Йорк», которая занимала двадцатый этаж в «Башне прессы» на Мэдисон-авеню. Здесь же были офисы еще трех десятков журналов, издательств и литературных агентств, и вторжение армии агентов ФБР в этот улей было обречено на публичный скандал, но разъяренный Джеймс Фаррон уже пер напролом, как хороший бульдог, ухвативший след. Да и была ли у него альтернатива? Какое, к чертям, тайное наблюдение за сотрудниками «Нью-Йорк, Нью-Йорк», когда в этом сорокаэтажном улье не меньше пяти тысяч человек!