Читать книгу - "Перерождение - Джастин Кронин"

В свете этих изменений «Проект Ной» казался вполне целесообразным. Ричардс участвовал в нем с самого начала, с тех пор как получил первое сообщение от Коула, покойся с миром, говнюк! Важность затеи он осознал, когда Коул собственной персоной навестил его в Анкаре. Пять лет назад Ричардс сидел за столиком у окна, когда в ресторан вошел Коул, размахивая портфелем, в котором наверняка лежали лишь сотовый и дипломатический паспорт. Льняной костюм, гавайская рубаха — ни дать ни взять герой романа Грэма Грина, Ричардс едва не расхохотался. Они заказали кофе, и Коул принялся его просвещать. По-юношески свежее, привлекательное лицо дышало искренним воодушевлением. Коул был родом из маленького городка в Джорджии, но за годы учебы в Академии Филлипса и Принстоне приобрел волевой подбородок и теперь говорил, как Бобби Кеннеди, в которого вселился дух героя-конфедерата Роберта Эдварда Ли. С зубами парню повезло: ровные, прямые, как частокол, и белоснежные, хоть вечерами без света читай — очень в стиле Лиги плюща! Итак, начал Коул с атомных бомб, с того, как мир изменило само их наличие. Пока в сорок девятом русские не провели ядерные испытания под Семипалатинском, мы творили, что вздумается, — да здравствует «Пакс американа»[7]! Зато теперь каждый первый собирает в своем подвале бомбу, а как минимум сотня допотопных ядерных боеголовок советских времен продается совершенно открыто, и это лишь официально объявленное число! Индия и Пакистан тоже как с цепи сорвались, ну, конечно, разве они в стороне останутся? Спасибо, ребята, что превратили уничтожение сотни тысяч человек в будничное событие, очередной пункт в повестке дня второго заместителя главы директората по готовности к чрезвычайным ситуациям и немедленному реагированию.

«Но это, — Коул хлебнул кофе, — под силу лишь нам!» Это означало новый Манхэттенский проект, только помасштабнее. Подробности Коул сообщить не мог — пока не мог, — но в качестве наводки советовал подумать над использованием самого человеческого организма в качестве оружия. Америка навсегда!

Поэтому Коул и прилетел в Анкару. Он искал такого, как Ричардс, — во-первых, лицо неофициальное, а во-вторых и в-главных, обладающее практическими навыками, житейской мудростью, если так можно выразиться. Коул уточнил: проект стартует не сию секунду, а через несколько месяцев, когда все кусочки соберутся в цельную картинку. Безопасность имела колоссальное значение, Коул считал ее приоритетом номер один. Ради нее он пошел на личную встречу и вырядился в нелепую гавайскую рубаху, чтобы закупить недостающий актив, чтобы вложить в картинку еще один кусочек.

Увы, красивый план так и остался планом, а события развивались иначе, причем очень давно, начиная с момента гибели Коула. Погибли многие участники проекта, а некоторые превратились… трудно сказать в кого. Из джунглей вернулись лишь трое, не считая Фаннинга, который уже тогда перерождался… опять-таки, в кого или во что?

Определенно в нечто большее, чем рассчитывал Коул. Возможно, уцелел кто-то еще, но из Управления по специальным видам оружия поступил четкий приказ: опоздавших к вертолету поджарить до хрустящей корочки. Об этом позаботилась разорвавшаяся в горах ракета. Интересно, что бы сказал Коул, если б догадывался, что ему из Боливии не вернуться?

Фаннинга благополучно упрятали в надежное место, Лира доставили в Колорадо, данные о боливийской экспедиции уничтожили, но Ричардс тоже не сидел сложа руки и успел разобраться, из-за чего весь сыр-бор. Из-за ВЗС, или вируса замедленного старения. Что за умник ввел эту аббревиатуру? Возможных расшифровок-то миллион — например, весьма запутанное словосочетание. Это вирус, точнее, семейство вирусов, скрывающихся то ли в птицах, то ли в обезьянах, то ли в грязных туалетах. При соответствующих структурных изменениях ВЗС полностью восстанавливает тимус. Ричардс прочел первые работы Лира на эту тему, которые и привлекли внимание Коула, — статьи в журналах «Сайенс» и «Вестник палеовиролога». В них выдвигалась гипотеза о существовании «агента, способного значительно продлить человеческую жизнь, повысить физическую силу и выносливость». Дескать, мировой истории уже известны случаи действия таких агентов. Даже без научной степени по микробиологии Ричардс понимал: затея рискованная, мерзко пахнущая вампирами, хотя в Управлении по специальным видам оружия это слово не употребляли. Попадись оно в работе менее уважаемого ученого, чем Лир, — гарвардский микробиолог все-таки! — статьи прозвучали бы в духе бульварной «Уикли уорлд ньюс». Тем не менее гипотезы Лира равнодушным Ричардса не оставили. Мальчишкой он читал вампирские истории запоем, не только комиксы вроде «Баек из склепа» и «Мрачных теней», но и Брэма Стокера. Разумеется, фильмы тоже смотрел и даже в детстве понимал: на девяносто процентов это ерунда вперемешку с порнухой, но разве не было в них чего-то вызывавшего смутные ассоциации? Торчащие клыки, кровожадность, бессмертие в обмен на душу — вдруг все это не фантазии, а воспоминания или даже инстинктивное чувство некой темной силы, таящейся в человеческом существе? Силы, которую можно разбудить, упорядочить, направить в нужное русло?

В это верили Лир с Коулом. Верили настолько, что отправились в боливийские джунгли искать мертвых туристов, которые оказались немертвыми (дурацкое слово, но ничего лучше в голову не приходит, тем более оно вполне точно описывает состояние «не-смерти»), и погубили — буквально на части разорвали — уцелевших членов научной экспедиции: всех, за исключением Лира, Фаннинга, одного из спецназовцев и молодого аспиранта по фамилии Фортс. Если бы не Фаннинг, экспедиция увенчалась бы полным крахом.

Вот Лира было искренне жаль. Вероятно, он по-прежнему думал, что спасает мир… Только ведь он предал свою же мечту, когда связался с Коулом и Управлением по специальным видам оружия! С другой стороны, о чем сейчас думает Лир, не знал никто. Доктор безвылазно сидел на Уровне 4, ел и спал прямо в лаборатории. Небось целый год солнечного света не видел! В самом начале проекта Ричардс покопался-покопался и вытащил на свет немало любопытных фактов. Находкой номер один стал некролог жене Лира, напечатанный в «Бостон глоуб» за шесть месяцев до приезда Коула в Анкару, то есть за целый год до боливийского фиаско. «Элизабет Мейком Лир, сорок один год, диплом бакалавра гуманитарных наук колледжа Смита, диплом магистра гуманитарных наук университета Беркли, доктор философии (диссертация защищена в Чикагском университете), преподаватель английской литературы в Бостонском колледже, помощник редактора «Ренессанс куотерли», автор монографии «Шекспировские чудовища: метаморфозы и раннее Новое время» («Кембридж юниверсити пресс», 2009). Долго, но безуспешно лечила лимфому…» И так далее и тому подобное. Фотографию тоже напечатали — Ричардс назвал бы Элизабет Лир если не красивой, то очень миловидной, разве только худоватой… Сомнений не оставалось: серьезная особа с серьезными жизненными установками. Никаких детей — впрочем, тут, вероятно, дело в облучении и химиотерапии.

Значит, если вдуматься, в основном «Проект Ной» осуществлял безутешный вдовец, который сутками не вылезал из лаборатории, пытаясь воскресить любимую жену?