Читать книгу - "Сквозное. Навылет - Ольга Горовая"

— Я смотрю, вы с ней прям неразлучны, — хмыкнул Шуст, подгребая Талу назад под себя. Но совершенно незлобно, с весельем даже.

Зря выбиралась три минуты назад, чтобы Свете ответить.

— Мы очень давно друг друга знаем, — не спорила Тала. — Да и после смерти матери… у меня, кроме Светы, считай, никого близкого и не осталось, — пожала она плечами, попытавшись все же как-то отвоевать право дышать.

— А отец? — Шуст понял, видно, что аж слишком налег, сдвинулся, дав ей немного простора, перевернулся, подтянув Талу себе на грудь теперь.

Дышать стало проще, да и шею так изгибать не нужно, что ее устраивало. Все время опасалась, что он заметит…

— Отец… Я его больше года не видела. Не знаю, где он, — уже не ранило даже, больше облегчение, что ее никуда не втягивает хотя бы. — Он в азартные игры ввязался, еще когда мать жива была, потом только хуже становилось. Дошло до того, что проиграл квартиру. Спасибо, я уже совершеннолетняя была, просто ушла, а то… Не знаю, думать о таком страшно, но иногда новостей как наслушаешься… — передернула плечами, все равно пробежало дрожью по спине от тяжелых воспоминаний и мыслей. — Будто совершенно незнакомый человек, чужой стал. Поломало нас всех, наверное. А Света меня всегда поддерживала, хоть и у нее жизнь особо сказкой не была, — попыталась как-то тон и настроение улыбкой выровнять.

Навряд чтоб, он хотел утро с таких трагедий начинать.

Чуть поморщилась из-за головной боли, которая не унималась, еще и мутить начало. Ну все, приехали, начинающая пьяница.

— Что? — тут же как уловил Денис. Сел, обхватив ее лицо своими огромными горячими ладонями.

Не человек, а автономная печка, ей-богу. Хотя ей грех жаловаться с постоянным ознобом в последнее время — приятно. И головная боль унялась немного.

— Давай, вопрос с глинтвейном мы закроем? Это точно не мой вид лекарства, — улыбнулась чуть принужденно. — Кажется, у меня похмелье, — призналась, хоть и не была уверена, что не покажется ему чересчур неискушенной из-за этого.

Однако Денис улыбнулся как-то очень по-доброму, вот не ожидала такого выражения на его лице, нестандартное, непонятное немного даже. И глаза на нее так смотрели… У Талы почему-то горло сжалось, перекрыло каким-то комком…

Хотя у нее и наедине теперь такое нередко случалось, может, Шустов, вообще, ни при чем.

— Потому что ужинать нужно было нормально, а не только глинтвейн пить, — весело заметил этот наглец, погладив ее брови своими большими пальцами.

— А кто мне позволил бы? Ты едва не сам в меня то вино заливал, — фыркнула Тала, всматриваясь в него и ощущая очень непривычное, незнакомое давление в груди.

Жаркое, объемное… распирающее. И рассмеяться хотелось, и слезы на глаза почему-то наворачивались… Хотелось у него в выемке между шеей и плечом спрятаться. Но Шуст крепко держал.

Новые симптомы? Пора врачу писать, спрашивать?

— Ладно, замечание принято. Буду сейчас кормить, раз вчера плохо позаботился, несмотря на обещание, чудо ты мое страждущее, — ухмыльнулся Шустов, продолжая смотреть на нее в упор и обводить черты лица пальцами.

Как-то очень странно это ощущалось. Вот непонятно, будто взгляд оторвать не мог или не хотел, словно им наваждение некое овладело. Чуть не по себе…

— Не уверена, что есть сейчас хочу, — Тала поморщилась, отвлекаясь, ощутила новую волну тошноты…

Правда, вставать все равно было пора, таблетки те же пить хотя бы.

— Поверь человеку, который явно больше тебя в этом понимает. Не заметишь, как с тарелки все сметешь и попросишь добавки, — опять чему-то широко усмехнулся Шустов, очень открыто и искренне, а вовсе не криво, как в клубе улыбался вечно, и, ловко встав, потащил ее с собой из кровати…

Вновь не предоставив выбора, по факту.

Тале оставалось только держать полотенце у груди, в которое кое-как куталась. А вот он не смущался своей наготы абсолютно. Впрочем… наверное, имел право. Да и она зря стесняется, что он там не видел? Особенно после вчера. Ну и что, что не при свете дня, но ведь все рассмотрел и не раз уже.

Однако вот, что ее куда больше внешности и самоуверенности зацепило и пробило сейчас в этом мужчине: Шуст совершенно не проецировал негатива от того, что утреннего секса не случилось. Будто бы накормить ее виделось ему важнее, чем свое желание утолить…

Как-то иначе Тала себе подобные отношения представляла. Но и особо размышлять над этими несостыковками ей никто времени не оставил.

— От чего мать твоя умерла? — Денис задал этот вопрос, уже когда они кофе пили.

Она куталась в кофту от костюма, что он вчера ей подарил, Денис давно натянул домашние брюки, еще и камин включил, который у него и тут имелся в огромной открытой комнате, совмещающей и кухню, и столовую, и гостиную.

Видимо, прекрасно видел, что Талу колотит. Хотя нельзя сказать, что до сих пор холодно было.

— Онкология, — уткнулась взглядом в отодвинутую пустую тарелку, с которой действительно все съела подчистую.

Шустов оказался прав, стоило увидеть еду — и Тала взялась за вилку с такой охотой, как давно не случалось. Аппетит проснулся зверский, а выбор продуктов, видимо, доставленных в его холодильник все теми же помощниками еще с вечера, даже слишком радовал вкусом.

Но сейчас резко вернулась тошнота. Тала отставила чашку и поднялась, подойдя к окну. У него и тут виды на город захватывали дух, и вино для этого пить не нужно.

— Прости, чудо мое. Соболезную, — Денис через несколько вдохов рядом оказался, обняв со спины.

К себе как притянул, обнимая вроде, но и словно распределяя каждую ее выпуклость-впадинку по своему телу. Необычно так… Не то чтобы она обниматься привыкла, тем более с мужчинами, но уж как-то он вообще по-особому это делал. Вовсе не так, как люди вокруг. Жадно, сильно, без пространства для маневра.

Ни минуты продыху, Денис будто в каждом движении и желании Талы хотел участие принимать. И дело не ограничивалось сексом и постелью! Очень вовлеченно. И это Талу дезориентировало капитально! Сбивало с толку так, что совсем уже не понимала, что и как она делать должна.

И очень хотелось обсудить со Светой… хотя подруга же сразу ее от Шуста отговаривала. Но все равно поможет советом, тут Тала не сомневалась.