Читать книгу - "Пациентка - Родриго Кортес"

— Хорошо. Я обеспечу городу законность, — твердо пообещал он мэру. — Не более чем через сутки.

* * *

Когда Джимми переступил через порог, украшенный разрастающимся фиолетовым синяком, Рональд благоразумно шмыгнул в свою комнату, а Нэнси вдруг вспомнила, что блудный муж уже второй день подряд остается без ужина.

— Ну и денек сегодня выдался, — делая вид, что между ними ничего особенного не произошло, устало произнес Джимми и настороженно повел ноздрями. Впрочем, спросить, что она умудрилась спалить, пока не рисковал. — Хорошо еще, что погромщиков сумели взять… зеленые совсем…

Сразу сообразившая, о каком погроме речь, Нэнси растерянно моргнула.

— А почему ты думаешь, что это они?

— А кто еще? — пожал плечами Джимми и сел на привычное место — за столом. — Вещдоки у них в машине нашли, деньги нашли. Да они и сами, считай, наполовину признались. Одно непонятно…

— Что? — глотнула пересохшим горлом Нэнси. — Что непонятно?

— Там, возле офиса, женщину видели. Как и возле Тальбота.

Нэнси затаила дыхание.

Джимми уверенно, вразвалочку подошел к холодильнику, заглянул, и Нэнси вдруг поняла, как долго она не видела его вот таким — успешным. И пусть эти мальчишки на самом деле ни в чем не повинны, сам факт, что Джимми причастен к их поимке, уже как бы делал его мужчиной.

— Скажи мне, Джимми, — прервала она несколько затянувшуюся тишину. — Только честно…

Джимми замер и превратился в слух.

— Чего ты все время боишься?

Нэнси видела каждое его движение: и эти мгновенно поползшие вверх брови, и эту внезапно возникшую окаменелость лица, и даже сбежавшую по виску бисеринку пота. Но пока Джимми молчал — слишком долго, чтобы суметь сделать вид, что этот вопрос к нему не относится.

— Это ты насчет Роуз? — наконец-то сумел он взять себя в руки.

— Перестань, Джимми. При чем здесь Роуз? Это насчет тебя.

Джимми прокашлялся, как бы обдумывая ответ, неторопливо прошел в холл, включил свет и замер. Он видел, что в холле чего-то не хватает, чего-то крупного, из мебели, но чего именно, сообразить не мог.

— Слушай, Нэнси, — болезненно скривился он. — Видит бог, у меня сейчас голова совсем другим занята. Давай завтра поговорим.

Нэнси оставалось лишь развести руками. Завтра так завтра.

* * *

Бергман пошел на это без особого желания — мальчишек было жаль. Действительно жаль. Но сделать какой-либо обманный маневр было необходимо, а потому через пару часов после разговора с мэром он устроил местным журналистам хорошую пресс-конференцию, на которой и заявил, что все трое погромщиков задержаны, а значит, вскоре состоится суд, и закон восторжествует. Ни о страшно убитом четвертом мальчишке, ни о жуткой судьбе колумбийской проститутки Марии Перес в городе пока, слава богу, еще не знали.

Но Бергман понимал, что это — полумеры и кланы готовятся к войне. Поэтому, как только пресс-конференция завершилась, он вызвал к себе заместителей, распорядился перетащить в свой кабинет картотеку и папки с агентурными сведениями и принялся перебирать документы, определяя ключевые действия будущей широкомасштабной полицейской операции «Сеть».

Первыми и главными жертвами должна была стать мелкота — итальянские распространители наркотиков и колумбийские сутенеры и курьеры. Понятно, что надолго никого из них задержать не удастся, но Бергман справедливо рассчитывал вынудить некоторых из них дать показания на следующее звено — ступенькой выше. А главное, подобная акция должна была резко приостановить ритмичный, размеренный ход теневого бизнеса и заставить и колумбийцев, и итальянцев отвлечься от мыслей о разборках.

Да, это был «цирк», показательный номер фокусника, — вовсе не рассчитанный на полное истребление мафии и на деле призванный лишь на время переключить внимание кланов. Но Бергман знал, что если все пойдет именно так, как он задумал, то война может и не состояться. По крайней мере в ближайшие год, а то и два.

— Школьников брать будем? — стремительно сортируя списки будущих задержанных, осторожно поинтересовался один из заместителей.

Бергман задумался. Часть старшеклассников — человек восемь-десять давно ходили под итальянцами. Понятно, что доказать это будет сложновато, но припугнуть всех их стоило — пусть и на время.

— Позвони директору школы, — распорядился он. — Пусть подготовит личные дела всех, кто хоть как-то замечен в связях или имеет отношение к конфликтам с ними.

* * *

На следующий день, в первый день весенних школьных каникул Нэнси пригласил к себе директор школы мистер Джон Кейси.

— Вы в курсе, что ваш сын устроил вчера драку с Рикардо Маньяни? — сразу перешел к делу директор.

Нэнси вспомнила огромный лиловый синяк на оба глаза, с которым вернулся из школьного парка Джимми, и счастливо улыбнулась.

— В общем, да.

— И вас это не тревожит? — заметил ее настроение директор.

— Совершенно, — еще шире улыбнулась Нэнси. — Я уверена, что мой сын отстаивал справедливость. А по этим вашим братьям Маньяни давно уже все исправительные учреждения тоскуют.

— Но драку-то затеял ваш сын… — резонно заметил директор.

— Ну и что? — пожала плечами Нэнси. — Когда я училась в школе, у нас все время кто-нибудь дрался.

Мистер Кейси досадливо поморщился.

— Когда вы учились в школе, миссис Дженкинс, у директоров не было многоуровневой балльной системы оценок эффективности обучения и воспитания.

Улыбка Нэнси сразу сошла на нет. В этой жутковатой фразе явно чувствовался какой-то подвох.

— И что?

Мистер Кейси подошел к высокому, до потолка, стеллажу и не без труда вытащил толстенную светло-коричневую картонную папку.

— Это — личное дело вашего сына. Не желаете ознакомиться?

Нэнси пожала плечами и пододвинула папку к себе. Открыла, принялась листать… большей частью это были обычные доносы — первый симптом полного поражения системы образования.

— И что теперь? — настороженно поинтересовалась она.

— Пока ничего, — развел руками директор, — но все идет к тому, что ваш сын — заметьте, сын полицейского — не сможет учиться в нашей школе.

— То есть? — удивилась Нэнси.

Директор самодовольно улыбнулся и прошелся по кабинету.

— А вы думаете, Бергман за просто так дела всех проблемных учеников у меня затребовал? Причем невзирая на положение родителей…

— Бергман? — обомлела Нэнси. — А зачем ему эти дела?

Директор приостановился перед ней и с лживой печалью во взгляде вздохнул.

— Ах, миссис Дженкинс, у нас в школе после этого выстрела все вверх дном перевернулось!