Читать книгу - "Мотив для исчезновения - Блейк Пирс"

Эйвери вернулась в А1 уже через полчаса и сразу направилась на нижний этаж, большую часть которого занимали криминалисты. В офисе ходили шутки по поводу того, как всех специалистов и лабораторных крыс засунули в подвал, но, честно говоря, Блэк нравилось посещать эту тихую и более спокойную часть здания.

Она прошла к кабинету Сэнди Аблетон, одного из двух экспертов в области стоматологической экспертизы. Стучать не пришлось, так как дверь Сэнди была открыта и оттуда неожиданно разносились звуки мелодии Тома Петти «Into the Great Wide Open». Эйвери просунула голову и постучалась об дверной косяк. Аблетон улыбнулась, подняв голову, и жестом пригласила ее внутрь.

– Эйвери, как дела? – спросила она.

– Я надеялась, что у тебя могла появиться какая-нибудь полезная информация после проведения стоматологической экспертизы этих сгоревших тел.

– Боюсь, ничего нового, – ответила Сэнди. – Мы все еще проверяем зубки Сары Осборн, но вряд ли они нас удивят. Из останков Кейши Лоуренс мы выудили все, что могли.

– Мне вдруг стало интересно, – продолжила Эйвери, – есть ли какой-нибудь способ, по которому вы могли бы определить, была ли жертва убита до того, как ее сожгли?

– Считаешь, что их могли сжечь заживо? – спросила Аблетон, приподняв бровь так, будто подобный вопрос она даже не рассматривала.

– Мы обязаны рассмотреть эту вероятность.

– Что ж, в некоторых случаях мы могли бы сделать обоснованные выводы, исходя из состояния десен и прилегающих тканей. Но, в случае с Кейшей Лоуренс, зубы были полностью удалены, а десны сожжены. И даже, если у Сары Осборн что-нибудь и осталось, то вряд ли это поможет ответить на твой вопрос.

– Понятно, – ответила Эйвери, быстро перебирая новые идеи. – А можно ли выяснить до какой температуры были нагреты зубы при горении?

– Я могу предположить, но это ничего не даст. Тоже ты услышишь и по поводу образцов костей.

– Обоснованное предположение – это именно то, что мне сейчас нужно.

Сэнди повернулась к столу и набрала какую-то команду на клавиатуре нотбука. «Into the Great Wide Open» окончилась, открывая дорогу «Mary Jane’s Last Dance».

– Зубы, как известно, – начала она, – относятся к одним и сильнейших костей человеческого тела. Когда они подвергаются сильному нагреву, то слабеют, но очень редко разлагаются. Мы можем прикинуть приблизительную температуру, исходя из того, насколько они ослабли… на самом деле, как и любые другие кости.

Она вбила еще несколько команд и повернула ноутбук к Эйвери так, чтобы она могла видеть экран. Она указала на определенную часть файла и добавила:

– Ну, смотри, от 1000 до 1100 градусов по Фаренгейту.

– Что подобная температура может рассказать тебе об убийце? – спросила Эйвери.

– Это показывает, что он разбирается в том, что делает. Добавить 400-800 градусов и мы будем говорить о кремации. Крематории обычно сжигают тела при 1400-1800 градусах.

– Другими словами, огонь, который разводит этот парень не случаен.

– Я не уверена, – пожала плечами Сэнди. – Это требует знаний, которые оплачиваются намного лучше. Но да… Чтобы разогреть что-то до подобной температуры, недостаточно обычного горючего и спички.

– А что крематории делают с зубами, раз они не сгорают?

– Их обычно измельчают, как и кости. Не знаю точно, что за инструмент они используют, но вряд ли ты найдешь что-то, кроме пепла, среди кремированных останков.

Эйвери кивнула, запоминая. Она прикинула, что их парень может быть как-то связан с крематорием, но, учитывая то, что рассказала Сэнди, убийца не настолько эффективен. Получается, есть еще какие-то зацепки, которые пока не были обнаружены. Крематории безусловно заслуживали внимания, но Эйвери не была уверена, что это лучшее место для начала поисков.

– Я могу помочь тебе чем-то еще? – спросила Аблетон.

Блэк задумалась, есть ли еще какие-нибудь вопросы, которые стоит задать, но ей помешал телефонный звонок. Она достала мобильный и увидела, что это был Коннелли. В животе появилось неприятное ощущение.

– Эйвери, – ответила она.

– Блэк, где ты?

– У криминалистов. Что случилось?

– Ты нужна мне здесь прямо сейчас. У нас еще одно тело.