Читать книгу - "Ты плоть, ты кровь моя - Джон Харви"

Доналд сразу же проснулся, не понимая, что его разбудило и почему. Ни единого звука. Ничего, кроме случайно долетевшего рева набирающего скорость автомобиля, карабкающегося на соседний холм, скрипа половиц в оседающем старом доме. Очертания предметов в комнате стали чуть яснее: тяжелая угловатая мебель, силуэт завернувшегося в одеяло Дживонса на соседней кровати. По коже пошли мурашки, и Доналд удивился – с чего бы это? В тюрьме, особенно в первый год, он часто просыпался весь в поту, наглядевшись во сне кошмаров – отдельные части тела и разные предметы, измазанные спермой, кровью и калом. Металл и стекло. Зазубренные осколки. Или незазубренные. Пронзительные крики и смех. Смех Маккернана. Лечение помогло ему, лечение и лекарства, они дали ему возможность разрядиться, ослабить напряжение, успокоиться. И спать. А сейчас – опять…

Он протянул руку, посмотрел на часы: семнадцать минут третьего.

Натянул одеяло на голову и повернулся лицом к стене, ощутив уже знакомое сопротивление матраса под бедром и плечом.

– Шейн!

Голос был такой тихий, что мог возникнуть у него в голове, в его собственном мозгу.

– Шейн!

Все такой же тихий. Вкрадчивый.

– Шейн!

Задержав дыхание, Доналд резко повернулся. Нет, это кто-то другой его зовет, вовсе не Дживонс со своей кровати.

– Кто?..

Где же Ройял? Почему его нет?

– Давай-давай, просыпайся, Шейни. Проснись и пой.

Блеснул луч фонаря, осветил лицо говорившего, и тут Доналд узнал его – один из тесной группы, их там четверо или пятеро, вечно держатся вместе, ошиваются по углам, выдают разные хохмочки, насмешничают, ржут, пристают к остальным, заставляя тех отводить взгляд и бежать, не отвечая на их вызывающие высказывания. Клейтон? Картер? Клеймор? Клив? Да, кажется, так. Клив.

– Ангел-хранитель нынче тебя не оберегает, Шейн. Нынче ночью его нет. Он там, внизу, с моими приятелями, видак смотрит. Порнуху. – Клив рассмеялся. – Все лучше, чем торчать здесь и слушать, как ты хнычешь во сне. Вот ведь какое дело: удивляешь ты меня, Шейн, что можешь спать после всего, что натворил.

Голос Клива теперь уже не был тихим, он набирал силу.

– Совесть не мучит, а, Шейн? Твоя траханая совесть? Так, что ли?

Одним быстрым и мягким движением Клив спрыгнул с кровати – в майке и трусах, с ножом в руке, лезвие выставлено вперед.

– Тебя кое-кто разыскивает, Шейн, ты знаешь? Отец девушки, которую ты убил. Очень хочет тебя найти. И сделать тебе больно.

Одним движением Клив распорол простыню, которой прикрывался Доналд.

– Вот так, – продолжал он, – затрещат твои кишки, когда вывалятся наружу. – Он засмеялся. – Твоя требуха.

Стремительно подскочив и вскинув нож, он приставил острие прямо под нос Шейну и чуть рассек кожу – первая капелька крови сползла с верхней губы в рот.

– В следующий раз, – сказал Клив, снова засмеявшись, очень тихо, издевательски, – в следующий раз будет хуже, если…

Он отскочил назад, вытащил из-под подушки Дживонса сложенную газету.

– Вот, смотри. – Встряхнул ее, разворачивая, направил на нее фонарь, чтобы Доналд мог прочесть. – Мне ее брат прислал. Он как раз из тех мест, понятно? Он все про тебя знает – за что тебя посадили, что ты натворил… И он был в пабе, когда ее папаша орал, сколько готов заплатить, лишь бы узнать, где ты прячешься. Пэдмор его фамилия, так? Пять штук обещает. Даже больше. И все почему, как ты думаешь, Шейн? Думаешь, он с тобой побеседовать хочет? – Опять смех, острие чуть сильнее уперлось в кожу. – Нет уж, Шейни, он хочет убить тебя, вот чего. Но сперва сделать тебе больно. Очень больно. Так, как ты сделал его маленькой девочке.

Клив чуть отступил назад. Недалеко.

– Один телефонный звонок – и все. Все, что нужно. И почему бы мне не позвонить? Столько денег обещают! И я еще стану примерным гражданином – если помогу тебе получить, чего заслуживаешь.

– Не надо! – произнес Доналд еле слышно, неуверенно.

– Чего? Что ты сказал?

– Не надо. Пожалуйста.

Клив хмыкнул:

– «Пожалуйста»! Ну надо же! Мне это нравится! «Пожалуйста»! А что я получу взамен? Что мне обломится, если я тебя не заложу? Ну что, Шейн, что?

– Не знаю…

– Что? Громче!

– Я не знаю.

– Что я тебе скажу, – тихо произнес Клив, опускаясь на колени возле кровати и заглядывая в лицо Доналду. – Заплатишь мне, вот что!

– У меня нету…

– Чего-о?!

– У меня нету денег.

– Можешь где-нибудь достать. У тебя ж есть сестра, так? Я знаю, есть. Я тут все обо всех знаю. Можешь взять денег у нее.

– Нет.

– Можешь-можешь. Попроси как следует, возьми взаймы, стащи, если надо… Мне все равно. Пока будешь давать мне деньги… Пока будешь делать то, что я скажу, все будет о'кей. – Острие ножа передвинулось с носа ко лбу, уперлось в верхнее веко. – Будешь пока моим рабом, вот кем ты будешь. Будешь доставать мне деньги, чистить мне ботинки, чай приносить. Мне всегда хотелось иметь такого… раба, или как их еще зовут? Как в том фильме, про частную школу. Ага! Прислужника! Младшего, прислуживающего старшему, вот! – И он рассмеялся. – Будешь прислужником, в лучшем виде! И как я только скажу, сразу будешь становиться на колени и мне отсасывать, даже задницу мне лизать, понял, Шейн?! Все, что я скажу! Понял, Шейн? Понял? А иначе я позвоню! И сообщу папаше Люси Пэдмор, где ты прячешься. А оно тебе нужно, а, Шейн? А, Шейни?