Читать книгу - "Банкир дьявола - Кристофер Райх"

— Как задолго? — спросил Адам Чапел, поворачиваясь к Саре. — Как задолго до операции такие типы обычно делают запись с угрозой?

— За несколько часов, — ответила она. — За несколько дней. Бывает, что еще раньше, если им далеко добираться до цели. Хоть это нам на руку. Если они планируют нанести удар в Америке, им потребуется некоторое время, чтобы добраться туда.

— Почему? — тут же заинтересовался Леклерк. — Они могли вылететь сегодня утренним рейсом. Пока мы тут с вами рассуждаем, они, возможно, уже гуляют по Манхэттену. Откуда нам знать, что они еще не там? Из того, что запись сделана в Париже, еще не следует, что и исполнители планируемого теракта тоже здесь.

— Сомневаюсь, — ответила Сара. — Им зачем-то нужны были деньги. И именно в Париже. Они пошли на риск переправить такую сумму через хавалу, даже ценой жизни одного из своих людей, — могу поспорить, для них было чертовски важно, чтобы деньги оказались в Париже, и я полагаю, что операция не начнется, пока эта сумма не будет истрачена по назначению.

Теперь их осталось только трое. Они сидели у одного конца стола, то покачивая головами, то неутешительно улыбаясь, глядя в потолок и молча уповая на удачу, словно группа студентов, которая только что получила каверзное задание. Несмотря на протесты Сары и отчетливую надпись на стене напротив, Леклерк курил, выпуская вверх кольца дыма. Гленденнинг сказал, что теперь этот капитан — их «нянька»: в его обязанности входит прикрывать их тылы, освещать им темные закоулки и смазывать там, где заржавевшие колеса французских правоохранительных органов потребуют смазки.

Да, задали им задачу, размышлял Чапел: определить личность неизвестного лица, выследить и арестовать подозреваемого, о котором известно только то, что он сообщник Мохаммеда аль-Талила и, следовательно, член «Хиджры».

Минуту назад Ги Гадбуа, о чем-то спешно переговорив с Гленденнингом, вышел из кабинета. Французские ГДВБ и «Сюртэ» договорились с ФБР хорошенько потрясти все деревья, какие только возможно, и в Париже, и в Штатах. Пока же в их распоряжении была единственная фотография Талила пятилетней давности, где он ни капли не был похож на человека, которого преследовал Чапел на парижских улицах. И больше ничего.

Леклерк наклонился через стол, убрав с глаз упавшую на лоб прядь волос.

— Сегодня я встречаюсь с месье Бубиласом. Может, он прольет какой-то свет на ситуацию.

— Насколько я понимаю, он не говорит, — заметил Чапел.

— Капитану Леклерку скажет.

Взгляд Сары выразил удивление, а Чапел сказал:

— Только не уничтожайте его окончательно, оставьте хотя бы кусочек и для других, если не добьетесь результата, на который надеетесь. А пока, для начала, необходимо узнать, кто сдавал Талилу квартиру.

— Агентство недвижимости «Азема», — отозвался Леклерк, — улица Георга Пятого, дом сто восемьдесят пять. Он воспользовался вымышленным именем — Бертран Ру. В Париже еще семь человек с таким именем. Сейчас мы проверяем, какие документы, удостоверяющие личность, Талил мог получить на это имя — водительское удостоверение, паспорт, разрешение на работу.

— Посмотрите и кредитные карты, — добавил Чапел. — Чем больше узнаем о нем, тем легче будет составить представление и о его соучастниках.

— Делается.

— А его квартира? — напомнила Сара. — Нашли там что-нибудь из личных вещей? Хоть что-нибудь?

— Почти ничего, — ответил Леклерк. — Ни еды, ни одежды, ни книг. В квартире либо не жили, либо с нее собирались вот-вот съехать.

— Не совсем так, — недовольно заметил Чапел. — Я видел там телевизор, на письменном столе стоял персональный компьютер.

— Боюсь, все уничтожено. Может, что-то и удастся восстановить с жесткого диска. На месте все еще работает бригада криминалистов. Но потребуются недели, прежде чем можно будет сказать, что точно имеется в нашем распоряжении. После разговора с Рафи Бубиласом я собираюсь заглянуть в Управление криминальной полиции — посмотрю, что они накопали.

Каждый преступник оставляет свой особый запах; каждая организация имеет свой характерный почерк. И эта группа, как понял Чапел, действовала изворотливо, хитро и умело. Уже два года он расследовал дела, по которым проходили группы и организации, подозреваемые, пусть даже отдаленно, в финансировании террористов и террористической деятельности. Он собаку съел на хавалах, посылающих деньги в Ирак в нарушение эмбарго США. Оттуда под видом гуманитарной помощи они перенаправлялись в ХАМАС и «Хезболлу», а затем через законный бизнес поступали повстанцам на Филиппины и в Индонезию. Не так давно, этим летом, он разоблачил шестнадцатилетнего саудовского принца, который втайне от папаши продавал его американские акции, а вырученные деньги отправлял в банк в городе Грозном, чтобы поддерживать борцов за независимость Чечни. Но ближе подобраться к врагу Чапелу не удавалось.

Ощущение, что он обречен находиться на периферии борьбы с терроризмом, все больше и больше удручало его. В его ведении находилась бюрократическая игра, включающая бесконечные походы в суд, запросы на выдачу судебных повесток и ордеров на обыск, несчетные часы изучения бухгалтерской отчетности, книг прихода и расхода, скучные мелкие факты ежемесячных выписок по счетам.

В правоохранительных структурах существует миф, что и один человек может что-то изменить и что все зависит только от количества приложенных усилий. И однажды Чапел решил стать таким человеком. Как змея, сбрасывающая кожу, он слой за слоем стаскивал с себя личную жизнь, чтобы больше времени оставалось для работы. Он отказался от велосипедных поездок в Аннаполис на выходных и от вечерних походов в бассейн. Он урезал утренние пробежки с шести дней до четырех, затем — до двух и теперь был вполне доволен, если удавалось потоптать дорожки хотя бы раз в неделю. Он забыл о любимой передаче «Футбольное обозрение по понедельникам» и окончательно бросил перечитывать шпионские романы Джона Ле Карре. Его отношения с женщинами, которые и без того завязывались не легко, теперь свелись к ужину раз в месяц с кем-нибудь из сотрудниц, а потом и вовсе заглохли. Рубашки он отдавал в химчистку, махнув рукой на траты. Кровать по утрам не застилал. По пути в Лэнгли он покупал черный кофе со вчерашней датской слойкой, забыв про нормальный домашний завтрак из овсяных хлопьев и свежевыжатого апельсинового сока. Вместо того чтобы в обеденный перерыв выйти и поесть по-человечески, подкрепиться, скажем, куриной грудкой и капустой брокколи под чесночным соусом, он стал довольствоваться куском пиццы и кока-колой прямо на рабочем месте.

И все это во имя мифа.

Адам Чапел докажет, что способен что-то изменить.

Однако в последнее время он начал сомневаться в результатах своих усилий. Нередко после двадцатичасового сидения за компьютером он рассматривал в зеркало свои глаза с красными прожилками и спрашивал себя: «Зачем?» Сможет ли он остановить кого-то, не дать совершиться теракту? Кто он, солдат на линии огня или резервист, который пытается остановить бурю при помощи зонтика? Эгоистично он спрашивал себя, не слишком ли самозабвенно отдается он призрачному делу и не стоит ли поискать ответы для своего беспокойного сердца где-нибудь еще?