Читать книгу - "Красная лента - Роджер Эллори"

— Обоих. Это может быть одно и то же лицо.

— Я молю Бога, чтобы мы что-нибудь нашли.

— А если не найдем?

— Тогда останемся там же, где сейчас. Мы ничего не теряем.

Миллер передал отчет вскрытия Росу и встал из-за стола. Похоже, эти бумаги беспокоили его.

Машина Грега Рейда все еще стояла перед домом. Было почти шесть часов вечера, уже стемнело и похолодало. Стоя на подъездной дорожке, Миллер испытывал странное беспокойство и тревогу. На входной двери до сих пор висел кусок желтой оградительной ленты, невдалеке виднелся дом старика соседа. Суматоха субботнего вечера была уже позади, но странное ощущение не пропадало.

«Есть что-то еще, — подумал он. — Я бывал здесь раньше. В подобном месте. В котором одно кажется чем-то другим».

С кем она была между посещением библиотеки, магазина и возвращением домой, когда сосед, оторвавшись от любимого шоу, в последний раз видел Кэтрин живой? Миллер не мог найти ответа.

«Куда же ты пошла, Кэтрин Шеридан? Где, во имя всего святого, ты была?»

— Роберт?

Миллер вздрогнул от неожиданности.

— Ты идешь? — спросил Рос, который стоял возле входной двери, держа в руках кусок оградительной ленты.

— Конечно, — ответил Миллер и прошел за ним в дом.

Наташа Джойс набрала номер и терпеливо ждала, пока на другом конце провода возьмут трубку. Ее звонок поставили в очередь, потом попросили выбрать отдел, и ей снова пришлось ждать.

Наконец ее соединили с каким-то мужчиной, который, казалось, был готов выслушать ее. После того как Наташа подробно изложила свою просьбу, он спросил:

— В каких отношениях вы состояли с умершим, мэм?

— В каких отношениях? Он был моим женихом.

— То есть ничего официального, — сухо заметил мужчина.

— Он был отцом моей дочери. Я надеюсь, это что-то да значит.

Наташа чувствовала, что мужчина пытается проявить понимание, сочувствие к этой маленькой любопытной сучке, с которой разговаривает по телефону.

— Хотите правду, мэм? Не значит. Я понимаю, что это кажется вам несправедливым, но если говорить о получении доступа к юридическим записям и делу полицией или кем-либо еще… Мне очень жаль, но это невозможно.

— Я просто хочу знать, где его нашли. Он был отцом моего ребенка, ради всего святого! Он умер, а я даже не знаю, где это случилось.

— Назовите его полное имя.

— Кинг. Дэррил Эрик Кинг.

— Дата рождения?

— Четырнадцатое июня семьдесят четвертого года.

— Дата смерти?

— Седьмое октября две тысячи первого года.

— Эх… Две тысячи первый год, говорите?

— Да, седьмое октября две тысячи первого года.

— Простите, мэм, но я не смогу вам помочь.

— Почему?

— Подобные записи поступают в архив спустя пять лет после создания. Любая информация, которая, возможно, была здесь в базе данных, была передана в архив в прошлом месяце, а потом наша система была полностью очищена.

Наташа помолчала.

— Вы, должно быть, шутите, — наконец сказала она безжизненным голосом.

— Да, увы, мэм, но это так.

— А если бы я захотела узнать, какой участок занимался этим делом?

Мужчина, казалось, колебался.

— Я не знаю, мэм. Как по мне, это то же самое, что искать иголку в стоге сена. Возможно, вам пришлось бы позвонить в каждый участок в городе. Как вариант, вы можете позвонить в административный отдел полицейского управления в мэрии. Может быть, они смогут вам помочь.

— У вас есть их номер телефона?

— Простите, нет. Позвоните в справочную.

— Значит, административный отдел полицейского управления?

— Да, мэм.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Приятного вам дня.

Он отключился.

Наташа постояла пару секунд, слушая гудки в трубке.

— Мама?

Наташа резко обернулась.

В коридоре, держась за ручку двери, стояла Хлои. У нее были заспанные глаза и взъерошенные волосы.

— Мама, я проголодалась.

Наташа улыбнулась.

— Хорошо, милая, я примусь за ужин. Скоро будет готово, договорились?

Хлои улыбнулась.

— Ага.

Наташа положила трубку на рычаг. Ее мучило беспокойство.

То же чувство владело Робертом Миллером, когда он стоял в кухне дома Кэтрин Шеридан на Коламбия-стрит.

Он слышал, как где-то на втором этаже Эл Рос разговаривает с Грегом Рейдом.

У Миллера было ощущение, что ему все здесь знакомо, хотя он был в этом доме всего раз и провел в нем не более часа.

Он посмотрел на шкафчики Кэтрин Шеридан, на ее печь, на холодильник. Достав из кармана латексную перчатку, натянул ее на правую руку и распахнул дверцу холодильника. Там он обнаружил холодную вырезку, завернутую в целлофан миску с красным перцем и пластиковый пакет с молоком в отделении на дверце. Молоко было просрочено на два дня. Также на полке обнаружилась начатая бутылка шардоне, плотно закрытая пробкой. Всего этого вполне хватало для одного человека.

Миллер огляделся, стараясь увидеть картинку целиком, определить, что в доме выглядит неуместным, и не смог. Потом остановился возле задней двери и посмотрел через окно на узкий дворик. Подергав за ручку, он обнаружил, что дверь заперта.

Он вспомнил, как выглядела Кэтрин Шеридан. Она была симпатичной и, судя по вещам, что он видел, одевалась хорошо. Миллеру она представлялась уверенной в себе женщиной. А потом кто-то совершил это — надругательство, отвратительный поступок! — и оставил ее на обозрение всем на кровати на четвереньках, словно хотел, чтобы она смотрела, как он уходит. И была еще лента. Тонкая белая лента, аккуратно повязанная бантом у нее на шее. И бирка без имени. И навязчивый запах лаванды.

Миллер постарался убрать из мыслей этот образ, но понял, что это невозможно.

Он услышал, что Рос и Рейд начали спускаться по лестнице, и вышел в коридор, чтобы их встретить.

— Мистер Рейд… — сказал Миллер.

— Детектив… — откликнулся Рейд.

— Я надеюсь, вы успели побывать дома с тех пор, как мы виделись в последний раз.

Рейд улыбнулся, но промолчал.

— У вас есть что-нибудь для нас?

Рейд достал пластиковый пакетик, в котором лежала узенькая полоска бумаги, оторванная от газеты. Миллер взял пакетик и повернул его к свету, чтобы лучше рассмотреть.