Читать книгу - "Приманка - Тони Стронг"

– Нет-нет. Я просто имела в виду… в общем, да. Не без того. – Она опускает голову. – Пожалуй, чаще случалось в моей разгульной юности.

– Вы не кажетесь мне такой уж разгульной.

– Внешность бывает обманчивой.

– Думаю, ваша – нет.

Персонаж Клэр легко сердится на предположение, что он так легко ее раскусил.

– О? И что говорит вам моя внешность?

Воглер протягивает руку и мягко поворачивает ее голову так, чтобы созерцать профиль. Клэр ничего не может поделать: от прикосновения его пальцев она чуть вздрагивает. Он как будто не замечает этого.

– Я вижу женщину… красивую, но несчастную, – произносит Воглер. – Это так, верно?

– Не заблуждайтесь на мой счет, – едко отвечает Клэр. – Я не отчаянная одиночка, ищущая мужчину.

– Я не это имел в виду.

– Вряд ли кто в этом зале делал то, что я.

– «Столько помню я, словно мне тысяча лет…»?

– Именно.

– Иногда, – рассудительно говорит он, – в действительности нам не хочется того, о чем мы фантазируем.

– А иногда знаем, чего на самом деле хотим, но нам нужна помощь, чтобы добиться этого.

– Большинство людей сказали бы, что запреты существуют для нашего блага.

– Мы с вами отличаемся от большинства.

– Это верно, – соглашается Воглер.

Клэр уверенно встречает взгляд его зеленых глаз.

– У нас есть наши фантазии.

Через секунду Воглер качает головой.

– Нет, – говорит он. – Те фантазии были вашими, не моими.

В машине с аппаратурой Фрэнк и Конни смотрят друг на друга.

– Да. Вашими. Их писали вы.

Клэр недоумевает, атмосфера внезапно переменилась непонятно почему.

– Конечно, – продолжает Кристиан. – Вы объяснили мне, чего хотите, и я пошел вам навстречу. Я переводчик. Постоянно работаю с чувствами, стилями других людей, например Бодлера.

– Но ведь вам нравится Бодлер, – бормочет Клэр в замешательстве.

– Да? О, у этого поэта есть игра слов, которая делает его интересным для меня на техническом уровне. Вот чем он меня привлекает: трудностью задачи. – Кристиан Воглер берет горсть крендельков с тарелки на столе. – Не нужно воспринимать эту юношескую вселенскую скорбь всерьез.

– Понятно, – кивает Клэр, хотя ей не совсем ясно, что она понимает.

– Послушайте, Клэр, – продолжает Воглер уже мягче. – Я хотел встретиться с вами, потому что вы правы, говоря, что у нас есть кое-что общее. Как и вы, я потерял очень близкого человека.

– Знаю. Я читала в газетах…

– Я говорю не о смерти Стеллы, не только. Терять ее я начал задолго до этого. – Он вздыхает. – Возможно, будь она жива, мы смогли бы разобраться с нашими проблемами. Это один из многих вопросов, ответить на которые теперь никогда не сумею. Но речь о том, что, подобно вам, я знаю, что такое горе. И знаю, как легко можно позволить ему сломить тебя. Ты испытываешь ошеломляющее чувство вины за то, что остался в живых. Хочешь наказать себя… или, возможно, в вашем случае, найти кого-то, кто будет тебя наказывать. Но приходит время, когда нужно забыть о своей вине и гневе на себя. Жизнь продолжается, но только если ты позволяешь ей.

Клэр кивает. На репетициях они не рассматривали такого поворота событий.

– Я принес вам кое-что, – сообщает Воглер, достает из кармана пиджака книжечку и вкладывает ей в руку. – Возьмите.

Сначала она думает, что это сборник стихов, потом видит, что это один из томиков философии нового времени, лежащих возле касс во всех книжных магазинах. Смотрит на заглавие. «Книга утрат».

– Она очень помогла мне, когда погибла Стелла, – добавляет он.

– Спасибо.

– Пожалуйста. – И жестом велит официанту подать еще выпивку.

Клэр отчаянно пытается вернуть ход операции к сценарию.

– Значит, вы не хотите меня мучить? – выпаливает она.

– Клэр. О, Клэр. – Воглер протягивает руку, мягко гладит ее короткие белокурые волосы на затылке тыльной стороной пальца. – Неужели не понимаете? Я хочу избавить вас от мучений.